Эли был нежен, потому что он такой, но он также быстро терял контроль. Он застонал. Его хватка усилилась, бедра напряглись, и он был на грани, но вдруг остановил меня.
– Хорошая попытка, – он наполовину смеялся, наполовину задыхался. От обвинения у меня запылали щеки. – Хотя и не сработала. – Он поцеловал меня: медленно, глубоко, а затем поднял на ноги.
Обычно наступал такой момент, когда пол словно уходил у нас из-под ног и мы забывались и оказывались в постели. Но на этот раз все было мучительно медленно. Очевидно, потому что Эли задавал темп. Он задерживался на каждом дюйме моей кожи, которую обнажал. Глядел на нее, ласкал пальцами, и отмечал свой путь поцелуями и легкими укусами. Это было похоже на месть: будто он хотел, чтобы я заплатила за попытку заставить его потерять контроль.
– Поторопись, – я нетерпеливо потянула его за одежду, но он проигнорировал меня. – Почему ты так себя ведешь?
– Потому что могу, – сказал он, и у меня не было выбора, кроме как отдаться его неторопливым прикосновениям, дрожа от удовольствия.
Отчего-то именно в этот момент я отметила, что Эли сменил простыни. Новые были темно-синими и пахли кондиционером для белья.
Неожиданно Эли оставил меня, чтобы вытащить из брюк ремень. Сердце у меня забилось часто-часто, когда он поднял мои запястья над головой, просунул в петлю из ремня, а затем пристегнул к изголовью кровати. Все это Эли делал очень медленно, давая мне шанс его остановить.
– Хорошо? – спросил он, понизив голос.
Он спрашивал не только о том, не против ли я того, что он меня связал, а и о том, не против ли я, если он будет доминировать.
Я нетерпеливо кивнула. Импровизированные наручники были достаточно свободны, чтобы я могла освободиться самостоятельно, но у меня не было намерения это делать.
– Тогда ладно.
В последний раз, когда Эли был главным, он дразнил меня до полусмерти. Сейчас я ожидала большего, но почувствовала влажный кончик его члена на своих бедрах, животе, у входа. Эли застонал от чего-то, что звучало как блаженство, затем остановил себя.
– Черт. Я сейчас достану презерватив, клянусь.
Он терся об меня еще несколько секунд, которые превратились в минуты, а затем, сдавленно выругавшись, выдвинул ящик прикроватной тумбочки.
Мгновением позже он вошел в меня. Я ахнула в шоке от того, как это было невероятно хорошо. Раньше, чтобы начать получать удовольствие, мне нужно было потрудиться, но теперешнее удовольствие было моментальным.
И Эли это понял.
– Ну же, детка, – сказал он удивленно, при этом прерывисто дыша. – Я еще даже не полностью вошел в тебя.
Он легко, как перышко, чмокнул меня в губы, но почти сразу углубил поцелуй. Несколько раз качнулся вперед-назад, а потом толкнулся в меня со всей силы. Мы оба задохнулись, и словно бы застыли во времени и пространстве.
Эли вцепился в простыню так, что костяшки пальцев побелели. Я потянула за ремень и открыла для себя, что оказывается ограничение, усиливает удовольствие.
Когда Эли дернул бедрами, меня внезапно бросило в жар. Я даже испугалось. Эли сделал это снова, и я застонала. Громко.
– Почему мне так хорошо?
– Это потому что, – он снова толкнулся. Основание его члена потерлось об меня, заставляя дрожать. – Я могу стимулировать твой клитор, не прикасаясь к нему. Я думаю, что с тобой в этом весь фокус.
«Он знает мое тело, – подумала я. – Так же как я знаю его».
– Это хорошо. Я... о боже. – Он снова задвигался, и я почувствовала, что прижимаюсь к нему. – Мне это нравится, – выдохнула я.
Его стон перешел в тихий смех.
– Знаю. Я чувствую это.
Я была на грани того, чтобы кончить через несколько минут: давление, восхитительные прикосновения во всех нужных местах, его грудь, задевающая мои соски. Жар поднялся внутри меня, и я закрыла глаза и подумала:
«Еще немного».
Это было так мучительно приятно, что я хотела, чтобы это длилось как можно дольше. Но Эли шептал мне на ухо, рассказывая, какая я преступно красивая, что я представляю опасность для его душевного спокойствия, что иногда он жалеет, что ответил на мое первое сообщение, он жалеет, что не отшвырнул телефон в другой конец комнаты и не пощадил себя. Низкий рокот его голоса и его неглубокие движения толкали меня к краю. Я была готова кончить, в любую секунду, но…