– Мне становится не по себе, когда ты так делаешь, – тихо сказала я.
Он отвернулся, тяжело дыша.
– Прости, – он сглотнул. – Я забываю смотреть куда-либо еще, когда ты рядом.
– Уверена, что делаю то же самое.
«И чувствую».
Он беззвучно рассмеялся.
– С тобой такое раньше случалось?
Сначала я инстинктивно покачала головой, затем заставила себя притормозить и подумать об этом. Меня и раньше привлекали мужчины, но влечение было сознательным выбором с моей стороны, чувством, которое нужно отслеживать, подпитывать и систематизировать. Результатом сосредоточенности и совершенствования, а не этот поток, готовый утащить меня за собой под воду.
– Не в такой степени. А у тебя?
– И у меня. – Его длинные пальцы барабанили по металлическому поручню в почти медитативном ритме. – Знаешь, что забавно? Некоторое время назад я чуть было не женился.
Я представила, в какую женщину он мог бы влюбиться, но в воображении сложился лишь смутный образ кого-то привлекательного, умного и общительного. Милая, здоровая девушка, готовая утолить его скрытый, нетерпеливый голод. Гордая владелица солидного инвестиционного портфеля, способная нежно, но в тоже время твердо сказать, что спорт, которым он увлекается, травмоопасен.
– Мне очень жаль, – сказала я, и когда Эли тихо рассмеялся, добавила: – Я не пыталась сумничать. Но «почти женился» подразумевает, что что-то пошло не так.
– У нас определенно ничего не вышло, но это к лучшему. Думаю, она бы тоже согласилась. Но с тех пор, как я встретил тебя, я думал... – он резко замолчал и посмотрел в сторону городских огней, где особо выделялись редкие небоскребы.
– Что?
– Я попытался представить, что было бы, если мы с ней поженились. Мы вместе, любим друг друга, мы семья, а потом я случайно встречаю тебя и… – он перестал блуждать взглядом по пейзажу и вернулся ко мне. – Как чертовски это было бы трагично. Для меня. Для нее. Я никогда никому не изменял, но это влечение между мной и тобой… Эта тяга никуда бы не делась. Я все равно думал бы о тебе. Считалось бы это изменой? Как бы я справился? Что бы я со всем этим, – он махнул между нами, и я твердо знала, что он имеет в виду гравитационное поле, в которое мы оба были втянуты, – делал?
– Точно так же, как мы справляемся с этим прямо сейчас, – ответила я, стараясь, чтобы это звучало пренебрежительно, но потерпела неудачу. – Между нами ничего не произойдет, даже если ты не женат. Ты пытаешься прибрать к рукам компанию моей подруги. Это не то, что я когда-либо смогу игнорировать.
– Да.
Но что, если такое сильное влечение – шанс, что выпадает раз в жизни, и ты испытываешь его не к тому человеку, которым дорожишь? Мое представление о любви было далеко от идеалистического, но это все равно казалось мучительным.
«Это все в моей голове», – сказала я себе, но и это была ложь. Это было в головах у нас обоих. И сейчас было бы действительно подходящее время для того, чтобы какая-нибудь пожилая леди с опаловой брошью вышла и прервала этот разговор, потому что мы с Эли начали увлекаться друг другом, и во мне зарождалась безрассудная идея, которая крепла с каждой секундой.
– Могу я кое-что проверить? – спросила я едва слышно.
Но он услышал.
– Проверить что?
– Еще не знаю. Можно?
Снова эта полуулыбка.
– Действуй.
Я сделала несколько шагов, пока носки моих туфель и его ботинок почти не соприкоснулись. Я вспомнила мощную дрожь, которая пронзила меня, когда я поцеловала Эли в щеку. Воспоминания, должно быть, приукрашивали реальность. Повторение это докажет и разрушит чары.
Если я поднесу руку к его лицу. Проведу большим пальцем по скуле. Обхвачу ладонью его свежевыбритую щеку, и продержусь так несколько секунд, несмотря на его потемневшие глаза и дикое, обжигающее чувство, которое накатило на меня… Если, несмотря на все это, нам удастся уйти друг от друга, тогда...
С гортанным стоном Эли прижал меня спиной к стене балкона, и сделал это так быстро, что у меня мгновенно закружилась голова. Только каменная стена и сильное тело Эли держали меня в вертикальном положении.
Он не поцеловал меня. Вместо этого обхватил мой подбородок и прижал большой палец к нижней губе: медленно, неумолимо. У меня было сколько угодно времени, чтобы оттолкнуть его, но я поймала себя на том, что мне хочется его подстегнуть: «Нас может увидеть кто угодно. Но что бы ты ни задумал, делай это несмотря ни на что».
– Твой чертов рот, – пробормотал он, – самое непристойно красивое, что я когда-либо видел.