Лимонов, понятное дело, автомат офисным работникам не предлагал. Так что пришлось довольствоваться баунти.
Офис был безжалостно пуст. Конечно, пятница всё-таки… Дураков нет, торчать тут сверхурочно, рабочий день-то до шести.
Эх, даже айтишников нет. А я-то надеялась с ними коньячком поделиться. Значит, не судьба.
Телефон в очередной раз начал разрываться, и я раздражённо покосилась на сумку, вынула его, посмотрела на экран — ну точно, Андрей. Наверное, хочет узнать, утопилась я уже или только собираюсь.
Нет, милый, не дождёшься.
Я тихонько юркнула на своё рабочее место. Было оно в укромном закутке, недалеко от кабинета генерального. Но там, понятное дело, уже нет никакого генерального — наш Максим Иванович обычно в пять вечера уходит.
Сначала я помазала повреждённую носом Андрея руку, затем открыла коньяк, налила чуточку в давно заныканный пластиковый стаканчик, зашуршала шоколадкой. Живём.
Честно говоря, алконавт из меня всегда был не очень. С моим-то гастритом… Примерно на третьем стаканчике я поняла, что мне срочно нужна ещё одна шоколадка. А лучше две. Или три. А может, пять. В общем, все, что есть — все будут мои.
Ой и здорово меня шатало… Спасибо опен офисам — повсюду столы, есть на что опереться. Правда, я порушила несколько папок с документами и стаканчиков с ручками, но ничего. Будем считать, это такой офисный полтергейст. Или домовой.
Хм. Офисвой? Офисовой? Во, точно! Офисовой.
Пьяно хрюкнув, я таки добралась до выхода в коридор. Толкнула дверь… и чуть не пропахала лбом пол, начав заваливаться то ли вниз, то ли вбок.
Но позорно рухнуть срубленным во цвете лет дубом мне не дали.
— Что вы здесь делаете? — прозвучал над ухом грозный голос, а сильные руки схватили меня за плечи. Не за талию — увы. Я всё же слишком мелкая, редкий мужик достанет до моей талии.
— Пью… — ответила я честно, уже постфактум подумав, что честность не всегда бывает к месту.
Особенно в моём случае…
— Что-что? — голос, кажется, подумал, что он ослышался.
Ы-ы-ы! Голос ослышался.
Колобок повесился.
Негр загорает.
Я начала трястись и опять захрюкала.
— Да в чём дело?! — вновь возмутился голос. — Вы чего, пьяны?!
И тут мне резко стало не до смеха.
Ма-м-ма дор-рогая! Это же никакой не голос. В смысле, голос, но не просто голос, а голос генерального директора!
Всё, Светка, допилась ты… только не до зелёных чёртиков, а до Юрьевского Максима Ивановича.
Чёртики… эй… где вы там? Честное слово, я бы вас выбрала…
Ну, или на крайний случай — белочку…
— Й-а-а-а, — проблеяла я невнятно и подняла голову. — Йа-а-а…
Генеральный смотрел на меня с брезгливым презрением, и на одно мгновение внутри яркой вспышкой полыхнуло раздражение.
На себя. На него. На весь мужской род.
Гады!
— А вы на меня так не смотрите! — заявила я вдруг твёрдо и даже почти не запинаясь. — Ну, пьяна! Подумаешь! С кем не бывает?
Он, кажется, опешил. Думал, я виниться буду? Ага, конечно!
— Вот вы, — я ткнула Юрьевского пальцем в грудь, и он даже чуть вздрогнул, — неужели вам никогда не хочется… как это там… выпить, да! Бывает же… ик!.. так плохо! Хоть, блин, умирай…
Я впилась пальцами в его пиджак, и генеральный вновь брезгливо поморщился, пытаясь отцепить мои коготки.
— Блин умирай это замечательно, — процедил он, всё же отодрав от себя мои руки. Сделал шаг назад, оглядел меня с ног до головы. — Но я не понимаю, почему подобными вещами вы занимаетесь на работе.
— А где ещё? — спросила я, и Юрьевский на мгновение завис. Я воспользовалась этим и продолжила: — И потом, не на работе, а после работы!
— Это неважно, в офисе же…
— Ва-ажно, — протянула я и вновь попыталась ткнуть его пальцем, но он не дался. — Рабочий день окончен! И тут никого нет! Никто не увидит.
— А я, значит — никто? — генеральный чуть дёрнул уголком рта.
— Нет! То есть, да! То есть, нет! Блин… Я запуталась.
— Рад, что у вас хватило смелости это признать, — сказал Юрьевский холодно. — Думаю, что нет смысла продолжать дискуссию. Вы уволены.
Вот это номер!
Я даже протрезвела.
А потом разозлилась.
— Ну и пожалуйста, — заявила я обиженно и даже носом шмыгнула. — Вам же хуже будет.
Развернулась и потопала к своему рабочему месту, забыв про шоколадку. Генеральный шагал следом.
— Вещи будете собирать? — показалось, или в его голосе прозвучало ехидство?