– Заебешься жечь, парковый! – прохрипела знахарка, не отводя взгляда. – Зубы свои гнилые сломаешь! Что нам было делать?! У нас мор на бэбиков. Наши воины и охотники умирают задолго до срока. Беспощадный насылает на них язвы, у них выпадают волосы. Что-то убивает наших детей еще в утробах. Они приходят в мир шестипалыми, безглазыми, безногими, сросшиеся головами… Уже десять лет, как каждая вторая герла рожает уродов, если еще может рожать! Мы думали, это Дыхание плодит калек… Но мы живем тут много зим, почти десять полных рук, со Дня Смерти, и никогда до того Дыхание не причиняло нам зла…
Она задохнулась от эмоций, запнулась на полуслове и опустила голову, переводя дыхание.
– Нас в три раза меньше, чем было пять зим назад, – сказала она негромко, – и, да, это я придумала привести сюда чужих детей. Разбавить кровь, обмануть Беспощадного. Я никому не хотела плохого…
– Ты думала… – процедил Книжник сквозь зубы. – Как ты могла подумать, что жрицы Сити отдадут детей добровольно?
– Пусть Беспощадный сожрет тебя, сука…
Голос Сибиллы был слаб, но полон такой ненависти, что знахарка невольно отпрянула.
– Убей ее, – прорычала жрица, пытаясь шагнуть к знахарке. – Убей, Книжник… Умоляю тебя!
– Нет! – выдавил Книжник через силу.
Он скорее почувствовал, чем увидел движение Бегуна: в руках вождя возник трофейный пистолет. Он был готов выполнить желание Сибиллы, тем более что оно совпадало с его собственным.
Несмотря на то, что острая ненависть и желание убить монстра, боролись с рассудительностью и осторожностью, Тим среагировал мгновенно, развернулся, закрыв Исцеляющую собой.
Теперь пистолетный ствол смотрел ему в грудь.
– Нет! – выкрикнул он. – Не стреляй! Бегун, я обещал!
– Похуй твои обещания, – выдохнула обессиленная Сибилла. – Я поклялась убить всех, кто виновен в смерти моих сестер! Беспощадный мне свидетель!
– Бегун, мы поднимем на ноги весь Стейшен! Убери пистолет! – Тим понимал, что все висит на волоске. Еще миг – и раздастся выстрел.
Вождь покачал головой.
– Она заслуживает смерти! Не хочешь, чтобы я стрелял! Ты ближе – перережь ей горло!
– Не тебе решать, – твердо сказал Тим. – И судить ее не тебе и не мне. То, что ты творил, – не лучше.
– Да? – осклабился Бегун. – А как быть с тем, что творил ты? Ты и твоя рыжая?
– И не мне, – повторил Книжник. – Беспощадный рассудит!
Он повернулся лицом к Исцеляющей, продолжая закрывать ее от выстрела своей сутулой спиной.
– Зачем ты все это рассказала? Я не спрашивал тебя.
– Ты слышал, как они плачут, олдер? – Знахарка не пыталась бежать, она даже не тронулась с места. – Ты слышал, я знаю. Я теперь плохо сплю по ночам, потому что они все время плачут и плачут… Но у нас не было другого выхода! Еще пять зим – и Стейшену конец. Конец моему племени! Ты даешь мне надежду своей вакциной, но даже Беспощадный не сможет сделать так, чтобы мы не рожали уродов.
– Есть такое слово, – сказал Книжник с брезгливой жалостью. – Мутации. Я не уверен, что ты понимаешь, что это. Дыхание пришло к вам из Горячих Земель, Исцеляющая. Давно пришло, может быть, с водой, может быть, ветер принес красную пыль… Вы же жгли в печах деревья, в которых было Дыхание? Вы ели мясо, наполненное им? Вы ловили отравленную рыбу? Вы дышали воздухом, принесенным ветром с Горячих Земель? Вам уже не поможет мое лекарство. И те дети, что вы отобрали у жриц Сити, не помогут вам выжить… Вы все умрете…
– Так что нам делать, олдер? – воскликнула знахарка с неподдельным отчаяньем. – Что нам делать?!
Книжник видел, как из ее горящих безумных глаз потекли слезы.
– Уходить, – он говорил ей правду, но не всю правду. – Вам надо было уходить. Бросать все и переселяться в новое место. Только это могло вас спасти от вымирания. Дело не в вас, Исцеляющая. Стейшен изменился – тут больше нельзя жить. Никому.
Правда была в том, что для нее и для всех других, кто родился под сводами самого безопасного места в округе, уходить было уже поздно. Можно уйти от Дыхания, но это не значит, что Дыхание уйдет из тебя.
– Только у детей еще есть шанс уцелеть, если ты выведешь их из Стейшена. Куда угодно. Хотя бы вернешь в Сити. Сити теперь город мертвых, потому что ты дала Проводнику дельный совет… Но там можно поселиться.
Исцеляющая улыбнулась.
– Значит, я сделала все правильно? Значит, дети из Сити чисты? Значит, они будут будущим моего племени?
За спиной Книжника захрипела от бессильной ненависти Сибилла, но Бегун держал ее крепко.
Знахарка засмеялась. Смех у нее был чудесный, звонкий, как весенняя капель.