— Я... я не думал о комфорте, — признался тиран. — Мне важно было нагнать страх.
— Понятно. Но всё-таки жить-то где-то надо.
Игра продолжалась. Акила постепенно входил во вкус, его движения становились увереннее. Он даже начал получать удовольствие от процесса — впервые за века занимаясь чем-то, что не связано с убийствами и завоеваниями.
— Знаете, — сказал он, собирая очередную комбинацию, — а это действительно увлекательно. Стратегия, планирование, элемент случайности...
— Да, маджонг хорошо развивает тактическое мышление, — согласился Вэлтарон. — И учит принимать поражения с достоинством.
— Поражения? — Акила нахмурился. — Я не собираюсь проигрывать.
— Все проигрывают, — философски заметил Грикс. — Такова природа игры.
Партия набирала обороты. Плитки щёлкали о каменную поверхность алтаря, создавая ритмичную мелодию. Культисты следили за игрой с напряжением болельщиков, хотя толком не понимали правил.
— Кстати, — сказал Крид, меняя плитку, — а зачем вам вообще понадобилось открывать портал в Пустоту? Власти мало?
Акила помолчал, обдумывая ответ.
— Смертный мир... ограничен, — наконец сказал он. — В нём есть смерть, но она естественная. А мне нужна абсолютная смерть, полное ничто. Только так можно стать истинным владыкой.
— И что потом? Править пустотой?
— Создать новый мир. Мир, где смерть будет не концом, а началом. Где я буду единственным источником жизни.
— Амбициозно, — признал Крид. — Но практически неосуществимо. Пустота не создаёт — она только поглощает.
— Откуда вы знаете?
— Опыт.
Игра вошла в решающую фазу. У каждого игрока осталось несколько плиток, и напряжение достигло предела. Акила сосредоточился настолько, что его тёмная аура начала пульсировать в такт дыханию.
— Почти... — прошептал он, изучая свои плитки. — Ещё одна... только одна...
Крид спокойно взял новую плитку из стены. Посмотрел на неё. Улыбнулся.
— Маджонг, — объявил он и выложил полную комбинацию на алтарь.
Акила уставился на плитки, не веря глазам. Его комбинация была практически готова — не хватало всего одной плитки. Той самой, которую только что взял Крид.
— Это... это невозможно, — прошептал тиран. — Я же почти выиграл...
— Почти не считается, — сочувственно сказал Грикс. — Такова игра.
— НЕТ! — взревел Акила, вскакивая с места. — Это неправильно! Вы мошенничали!
— Как именно? — спокойно спросил Крид.
— Вы... вы использовали магию! Подстроили плитки! Обманули!
— Мы играли честно, — возразил Вэлтарон. — Все видели.
— Ложь! — Акила схватился за посох. — Никто не может быть настолько везучим! Это обман!
Культисты забеспокоились, руки потянулись к оружию. Но Крид остался абсолютно спокоен.
— Акила, — тихо сказал он, — вы проиграли честную игру. Условия были ясны.
— Я НЕ ПРОИГРАЛ! — завопил тиран. — Вы мошенники! Обманщики! Я требую переигровки!
— Сделка есть сделка, — продолжал Крид всё тем же спокойным тоном. — Вы проиграли. Теперь выполняйте условия.
— НИКОГДА! — Акила поднял посох, и тот засветился зловещим светом. — Я уничтожу вас всех! А потом открою портал и затоплю мир Пустотой!
— Плохое решение, — вздохнул Крид.
Он поднялся с места и посмотрел на взбешённого тирана. В его голубых глазах не было гнева — только разочарование.
— Я дал вам честный шанс, — сказал он. — Предложил решить всё мирно. Но вы выбрали путь обмана.
— Что вы можете мне сделать? — рявкнул Акила. — Я бессмертен! Я неуязвим! Я...
Крид щёлкнул пальцами.
Звук был тихим, почти незаметным. Но эффект был мгновенным и ужасающим.
Кровь Акилы — та жидкость, что поддерживала его нежизнь на протяжении тысячелетий — начала покидать его тело. Не вытекать — именно покидать, испаряясь прямо из вен. Красные струйки поднимались в воздух, образуя вокруг Крида кровавый ореол.