— Похожую, но не такую изощрённую, — признал Крид. — Ваши полководцы мыслят стратегически на удивительном уровне.
Зал медицины был полон трактатов о лечении болезней иглоукалыванием, травами, массажем. Анатомические схемы, выполненные на шёлке, показывали течение жизненной энергии ци по каналам человеческого тела. В специальных ящиках хранились образцы редких лекарственных растений.
Наконец они достигли последнего зала — хранилища запретных знаний. Здесь атмосфера была совершенно иной. Стеллажи стояли за защитными барьерами из освящённого дерева и заговорённой бронзы. В воздухе чувствовалась напряжённость, словно сами знания были живыми и опасными.
— Здесь хранятся самые тайные тексты, — тихо сказал Лун Хэй. — Заклинания призыва духов, рецепты смертельных ядов, способы управления погодой... И свитки о природе бессмертия.
Он подвёл Крида к отдельной секции, где за деревянным барьером с бронзовыми символами стояли особо ценные свитки.
— Это всё, что мы смогли собрать по интересующей тебя теме за пятьсот лет правления династии, — сказал дракон, открывая защиту специальным ключом. — Более двухсот источников.
Крид принялся за изучение с жадностью утопающего, хватающегося за соломинку. Здесь были труды алхимиков времён легендарного Жёлтого императора, записи шаманов древних племён, дневники даосских отшельников, искавших путь к вечной жизни.
Первые свитки разочаровали. Большинство описывало способы достижения бессмертия через алхимические пилюли, дыхательные упражнения, диеты из росы и лунного света. О том, как избавиться от уже обретённой вечности, информации было крайне мало.
— "Размышления отшельника Чжуан-цзы о природе жизни и смерти", — читал вслух Крид. — "Смерть и жизнь — две стороны одного явления, как день и ночь. Тот, кто привязан к жизни, боится смерти. Тот, кто понимает дао, не различает их."
— Философия, — отозвался Лун Хэй. — Мудрые слова, но практической пользы мало.
Крид продолжил поиски. "Записи алхимика Гэ Хуна" содержали рецепты эликсиров бессмертия, но также упоминали о "пилюлях освобождения" — составах, которые могли прервать действие эликсиров вечности.
— Интересно, — пробормотал Крид. — "Три части киновари горной, две части ртути речной, одна часть серы вулканической, смешать в полнолуние..." Но здесь речь об алхимическом бессмертии, не о божественном проклятии.
— Попробовать стоит, — предложил дракон. — У нас есть все компоненты.
Следующий свиток оказался более многообещающим. "Беседы с духом бессмертного Пэн-цзу" рассказывали о человеке, прожившем восемьсот лет и сумевшем добровольно уйти в мир иной.
"Секрет освобождения от вечности, — гласил текст, — лежит не в разрушении тела или духа, а в достижении полной гармонии с дао. Когда бессмертный более не сопротивляется естественному течению вещей, проклятие теряет над ним власть."
— Снова философия, — вздохнул Крид. — Как достичь этой гармонии практически?
Лун Хэй изучил продолжение текста.
— Здесь описан ритуал "возвращения к истоку". Семь дней медитации без пищи и воды в священной пещере, созерцание смены времён года, отречение от всех земных желаний...
— Пробовал подобные практики, — покачал головой Крид. — Проклятие не позволяет мне умереть от голода или жажды.
Часы превращались в дни. Крид методично изучал свиток за свитком, надеясь найти то единственное знание, которое освободит его от бремени вечности. Лун Хэй помогал переводить особенно архаичные тексты и объяснял тонкости древней философии.
"Трактат о пяти элементах и бессмертии" предлагал теорию о том, что вечная жизнь нарушает баланс стихий в теле человека. Восстановление баланса могло вернуть естественный ход вещей.
— Здесь есть конкретные рекомендации, — воодушевился Крид. — "В день весеннего равноденствия принять эликсир земли, летнего солнцестояния — огня, осеннего равноденствия — металла, зимнего солнцестояния — воды. Элемент дерева поглотить через медитацию в бамбуковой роще."