– Как вы узнали, что я пишу? – спросила женщина.
– Идя по коридору, я услышал стук пишущей машинки.
– Кто вас направил ко мне?
– Никто. Я оказался в безвыходном положении – мне нужны деньги, и я готов продать машинку первому встречному.
– Вам нужны наличные?
– Да.
Она покачала головой и сказала:
– В этом доме многие пользуются пишущими машинками, но почти ни у кого из них не найдется той суммы, которую вы хотите за нее получить.
– Не хочу показаться чересчур назойливым, – не унимался я, – но прошу вас: напечатайте что-нибудь на этой машинке. Я мог бы в качестве компенсации части суммы взять вашу машинку и, разумеется, получить немного денег, чтобы не остаться внакладе.
– Сколько вы хотите получить денег?
– Прежде мне нужно увидеть вашу машинку.
Она посмотрела на часы и пригласила:
– Входите.
Ее квартира состояла из двух комнат с временной перегородкой, за которой была кухня. Портативная машинка стояла на ветхом карточном столике, перед которым помещался складной стул. На столике лежали страницы рукописи, вся мебель свидетельствовала о том, что пользуются ею довольно давно. Не то чтобы у вещей был обшарпанный вид, но и новыми их нельзя было назвать.
– Вы живете здесь одна? – спросил я.
Ее взгляд стал вдруг подозрительным.
– Какая вам разница? Давайте посмотрим вашу машинку, – сказала она, снимая свою со стола и ставя на стул.
Я открыл футляр и поставил машинку на стол.
Она вставила лист и начала печатать, правда, двумя пальцами, но у нее это хорошо получалось.
– Что вы пишете? – поинтересовался я. – Романы, статьи, рассказы?
– Что придется, – ответила хозяйка. – Меня зовут Энними Клинтон.
Я быстро осмотрелся вокруг. Повсюду тут и там валялись журналы; увидел я и книги с адресами магазинов. На полке лежала стопка пакетов, где, как я предположил, хранились отвергнутые редакторами рукописи.
Она быстро собрала со стола страницы и положила их текстом вниз на пишущую машинку.
– У вас очень хорошая машинка, – сказала женщина.
– Превосходная!
– Сколько вы хотите за нее? – спросила она.
– Я бы хотел сначала взглянуть на вашу.
Она подошла к стулу, взяла рукопись, положила ее в книжный шкаф, убрала мою машинку, а свою поставила на стол. Затем как-то нехотя протянула мне листок бумаги.
Машинка оказалась старой и к тому же давно не чищенной. При работе она издавала звук, похожий на треск молотилки, а буквы «е» и «а» получались совсем отвратительно.
– Итак? – спросила она.
– За свою машинку я возьму вашу и еще сорок долларов наличными.
Она некоторое время обдумывала предложение, потом сказала:
– Позвольте мне еще раз попробовать.
На сей раз она печатала несколько дольше. Я видел, что ей хочется заполучить мою машинку.
– Двадцать пять долларов, – наконец сказала она.
– Сорок, – ответил я. – Эта машинка как новая.
– Тридцать.
– Пусть будет тридцать пять, и по рукам.
– С вами трудно иметь дело, вы крепкий орешек.
– Мне нужны деньги, но у меня хорошая пишущая машинка, а ваша нуждается в серьезном ремонте.
– Я знаю.
После некоторого раздумья она предложила:
– Я могла бы дать вам сейчас пятнадцать долларов, а двадцать через две недели.
Я отрицательно покачал головой:
– Мне срочно нужны деньги.
Она вздохнула с сожалением:
– Тогда я вам не покупатель.
– Ладно, – ответил я. – Попробую стукнуться к соседям. Кто живет в квартире 62-Б?
– Там нет никого.
– Квартира не сдается?
– Там жила женщина, но съехала. Нэннси Бивер. Она говорила, что ее имя звучит именно так, с двумя «н»: Н-э-н-н-с-и.
– Тоже пишет?
– Думаю, что да. Она много работала на машинке. Хотя я не встречала в продаже ее книг.
– Общительная?
– Не могу сказать, но вообще она неплохой человек. И так неожиданно уехала! Я ничего и не подозревала до вчерашнего дня.
– Любовники?
– Не знаю. Здесь каждый живет своей жизнью. Например, в квартире 60-Б живет пара Остинов. Я не знаю, чем они занимаются. Он, кажется, где-то при должности. Что касается ее… Я никогда не слыхала, чтобы у них стучала машинка. Мне кажется, она художница. Они оба очень скрытные. Этот район города вообще отличается замкнутым образом жизни. – Она подумала с минуту, а потом добавила: – Это единственный способ выжить здесь.
– А мисс Бивер не намекала вам, что собирается уезжать? – спросил я.
– Нет, я ничего такого и предполагать не могла, пока она не начала выносить из квартиры картонные коробки и чемоданы.
– Выносили вещи грузчики?