- Да рыбу большей частью, еще китовый жир, весьма пользуется спросом. Опять же ус. Многое иное. Тут вроде договора с парфюмерной компанией, но точно не знаю.
Я отвернулась. Может, оно и не слишком вежливо, но злость накатывала волнами, та самая, иррациональная, разрушающая, с которой я честно пытаюсь справиться. Выходит не лучше, чем у Софьи с сигаретами.
Меж тем на трапе показалась еще парочка весьма любопытных личностей. Первым шел юноша в шубе, наброшенной поверх костюма. Шуба была распахнута, показывая то ли костюм, то ли удаль молодецкую, то ли, что куда вероятнее, дурь. Ветра у нас такие, что шутить с ними себе дороже.
Я вот эту привычку, ходить нараспашку, еще в первую зиму изжила.
И теперь плащ поплотнее запахнула.
- Интересная личность, - мягкий голос нового начальства заставил замереть.
Юноша двигался быстро, едва ли не бежал. А за ним, переваливаясь с ноги на ногу, спешил толстый господин в пальто с меховым воротником.
- Кто это? – если не смотреть, то Бекшеев не так уж и раздражает. Не сильнее, чем обычные люди.
- Ольгерд Витольдович Гельшь-Салинский. Старший сын и наследник Витольда Ольгердовича Гельша.
Все-таки у людей благородных с фантазией туговато, особенно, когда до имен доходит.
- Понятия не имею, кто это.
- Весьма… своеобразный человек. Миллионер. Состояние составил в послевоенные годы, да и если верить по слухам, то и война для него оказалась весьма доходным предприятием.
Можно ли верить слухам?
- Сам он еще до войны заключил брак с княжной Салинской, воспользовавшись её непростой жизненной ситуацией.
Случается.
- А поскольку иных наследников у рода не осталось, то Его императорское Величество счел возможным удовлетворить прошение о наследовании фамилии по женской линии. Дабы род не прервался.
И такое случается.
Я покосилась на Бекшеева. Тот глядел даже не на юношу, а на пару мордоворотов его сопровождавших. О, даже не на пару. Четверка. И слуги. Надо же, какая важная персона.
Давно в нашу глушь этакие господа не являлись.
И тем странней.
- Гельшь весьма озабочен поиском подходящей партии. И даже одно время в свете упорно ходили слухи о помолвке с юной Высоцкой, но что-то да не заладилось, - добавила Бекшеева, провожая бодрого юношу взглядом.
Взгляд у нее тяжелый.
- А после и с Нихонтовыми не срослось. Возможно, возьми они кого попроще, но… - она расправила руку. Перчатки у дамы были тонкими, но вряд ли теплыми.
- Самолюбие?
- Полагаю, что так.
- Вряд ли у нас тут найдется подходящая невеста, - заметил Медведь, которому этот вот юный княжич с двойным именем явно не понравился.
Мне, к слову, тоже.
Настолько, что даже новое начальство раздражать перестало. Почти.
- Дело не в невесте… хотя, конечно, странно. Весьма странно, - она подняла воротник шубы. – У вас сегодня ветрено.
- Не сегодня, - отозвался Медведь и встрепенулся. – Тут всегда ветрено.
Чистая правда, к слову.
- Экипаж! – нервный крик донесся сквозь грохот старого грузовика, что полз по пристани. – Тут есть экипаж?
- Боюсь, - заметила я. – Его ждет разочарование.
Не то, чтобы экипажей не было. Имелись и телеги, и даже коляска у многоуважаемого Афанасия Евдокимовича, уездного доктора, с завидным упорством отказывавшегося признавать автомобили.
Были и телеги, и грузовики. Много.
И роскошное ландо супруги градоправителя, которое изредка покидало каретный сарай. Имелся старенький «Форд» Петлицкого, державшего этого монстру, чтобы было чем заняться. Да и в целом… но вот так, в аренду – увы.
- Прошу в экипаж. Александр Парфенович сказал, что вам дом готовят, я и отвезу. А завтра можно и в управление. Только еще с багажом. Багаж есть?
- А как же, - произнесло начальство, как почудилось, с немалою печалью. И на матушку поглядело.
- Отлично. Тьма… Зима Желановна, то есть, препроводите будьте любезны, - Медведь занервничал, а когда он нервничал, то всегда начинал говорить, много и без толку.
Препровожу, куда я денусь.
Машина стояла, где и оставили, а рядом переминался с ноги на ногу уже знакомый пухлый господин.
- Я желаю арендовать ваше авто! – сказал он, завидевши меня. И подпрыгнул. Верно, желание переполняло.
- Невозможно.
- Я… готов платить!
- Милейший, - мягко произнесла госпожа Бекшеева так, что стало очевидно, что милейшим она господина не полагает. Вот нисколько. – Боюсь, это и вправду невозможно.
Он хотел было что-то сказать, но во взгляде его вдруг мелькнуло узнавание.