– Слушай, давай я сыграю для тебя, а ты споешь?
Она смутилась.
– Нет, я…
Димона я знал отлично. Он не слезет и не отстанет, и внимания не обратит, что новой однокласснице почему-то не хочется петь и она не кокетничает.
– Так, Димка, гони гитару.
– Если будешь дропать рэп, то я врублю колонку.
– Пошел ты. – Обычная для нас перебранка. Рэп не единственное, что было в моей голове: я знал наизусть кучу рок-баллад и терпеть их не мог. Рельса задолбал, я на фиг не понимал, как можно слушать такую хтонь и не знать смысла. А русский олдскул в его репертуаре был таким же заунывным, как роман Достоевского. Так что рурэп я слушал со смаком и удовольствием – там был бодрый ритм и понятные тексты. Димка так и не отдал гитару, начал играть – явно чтоб зацепить Алису. Романтическое старье, которое я, по идее, знать не должен. Ха, вот видели бы они, сколько раз мне приходилось сидеть с Рельсой в воскреске на его репетициях и слушать именно это старье.
– Давай гитару, Дим, это я и сам могу.
– Да что ты? Речитативом, а?
– Иди в жопу. – Я взял перебор и начал петь.
«Дыхание… я слушаю наше дыхание…»
Алиса едва шевелила губами, беззвучно подпевая. Это была победа.
Стоило взять последний аккорд, как телефон в кармане заорал «Лед» от 25/17. Я не глядя сбросил звонок. Телефон загудел снова, пришлось встать и отойти от костра.
– Адвокат?
– Отвали, Рельса, ты мне не отец. – Спорить с братом было бесполезно, потому как хоть я и носил прозвище Адвоката, но руки словами выворачивать умел он. Даром что говорил всегда мало.
– Я не отец. Электричка от вас идет через четверть часа.
Кир бросил трубку. За кадром повисла фраза «Не расстраивай мать». Зараза. На себя бы посмотрел! Когда-нибудь я ему скажу все, что думаю про отключенные телефоны и непринятые звонки.
Вот же на фиг! Я подошел к компании.
– Сорян, парни. Мне надо домой.
– Что, брат заставит Библию читать? – Димон заржал. Мы раньше с ним неплохо уживались, пока в этом году к нам не перевелась Алиса. Немного питерской загадочности, немного хитринки в светло-карих глазах. Мягкие волнистые локоны с цветными прядями и челка набок. Не девушка, а мечта. А за мечту кто-то готов и против друга беспощадно шутить.
– Мне тоже пора. – Алиса встала. – Слав, проводишь до станции?
– Ну блин. – Леха вздохнул. – Адвокат, может, гитару оставишь?
– Не-а. Знаешь же, что она не моя. – Я усмехнулся и застегнул чехол.
Электрички ходили часто – лесополоса, где мы любили собираться, располагалась по другую сторону от большого дачного поселка. Так что мы молча шли по широкой грунтовке. Хотелось проявить чудеса остроумия, но с чего начать разговор? «Ты ж Адвокат, трындишь как дышишь», – сказал я себе, но это не помогло. А между тем станция становилась все ближе.
– Жалко, дольше посидеть не удалось, – грустно произнесла Алиса. Я показал на высокие мигающие огни невдалеке:
– Здесь вышку подключили в августе, а до этого сеть не ловила и было проще.
Хотя ни черта не проще. Если брат не дозвонился, то могло начаться всякое. Например, у меня сводило живот от тревоги. То ли брат молился, то ли проклинал. Понятия не имею, как это работало и почему у него ничего не ёкало и не болело, когда я до него дозвониться не мог.
– Ага, то есть это вышка во всем виновата? А при чем здесь Библия? – Она, кажется, почувствовала, что вопрос неприятный, поэтому тут же добавила: – Можешь не отвечать, если это что-то личное.
– Да нет, почему. – Я пожал плечами. – Мой старший брат верующий и готовится в семинарию поступать.
– Ого. – В голосе Алисы сквозило удивление. – Интересно было бы познакомиться. Мне казалось всегда, что священники жуткие, все в черном и ходят такие: «Бу-бу-бу, надо молиться, мир греховен, бу- бу-бу».
Я пытался удержаться, но слишком живо представил повзрослевшего брата в образе пузатого попа, махающего лампадкой и говорящего «бу-бу-бу». Надо попросить кого-нибудь зафотошопить и ради прикола подарить Рельсе.
– Не, Кир не такой, он и потусить раньше любил, даже в группе играл в седьмом классе. Это его гитара вообще-то. Ну, он просто серьезный. С детства такой был. И рассудительный. Иногда странный. Я как- то привык. Ну, вон Леха в НЛО верит, но почему-то его так не стебут.
– Это точно. – Алиса улыбнулась.
Про себя я отметил, что Рельса и правда всегда в черном. Рубашки, футболки, джинсы – даже трусе- ля и то всегда черные. Просто один цвет. Готовится к рясе? Ой, да пофиг. Тут девушка мечты рядом, а я про братские труселя думаю.