Вот так в один из вечеров передо мной оказался товарищ комплекции древних викингов, только без топора. Клиентов уже не было, из мастеров оставался еще Вадим, который болтал с администратором Сережей. Так что мужик точно не стричься пришел – голова у него была выбрита гладко, как коленка, а с бородой он явно не заморачивался. Хотя ему, с тяжелым подбородком и бритой головой, прямо просилась, например, бальбо, а в идеале полная русская борода. И топор. И доспехи. И к Рюрику на корабль.
Он долго смотрел, как я орудую пылесосом, а потом спросил:
– Парень, это ты у Лиса… – он подсмотрел в телефоне слово, – экзорцист?
– Ну я. – Отпираться смысла не было.
– Поехали. И это, ты извини, если что.
Он под руку вывел меня на улицу и усадил в темную машину. Телефон остался в барбершопе, вай- фай-наушники пикнули и перестали меня отвлекать. На мгновение повисла тишина, а потом начал нарастать гул. Будто в машине было куда больше, чем трое человек. Ехали мы какими-то дворами, потом завернули на подземную стоянку. Стоило выйти из машины, как викинг отпустил водителя и велел мне идти за собой.
– По ходу объясню, парень. Здесь живет мой отец, чтоб ты понимал. Кому-то скажешь об этом месте – убью.
Он говорил буднично, не угрожая, и поэтому легко верилось, что да, убьет.
Я кивнул, и мой провожатый продолжил рассказ. У его отца, весьма важного человека «в определенных кругах», обнаружили рак печени. Потом мужчине стали сниться кошмары и он начал бояться зеркал. Его сын поспрашивал у особо доверенных знакомых, и Петр Алексеевич посоветовал меня. У меня был только один вопрос: как Петр Алексеевич оказался у человека из «определенных кругов» в «особо доверенных»? Они как будто из девяностых вылезли. Там как раз, по рассказам папы, такие древние викинги и жили.
Лифт поднялся, и мы прошли в квартиру. Еще не открывая дверь, я почувствовал зловоние. Ужасный дух демонов подземелья, вышедших на свет. Его не мог перебить ни аромат хризантем в прихожей, ни горящая восковая свеча, ни запах виски из бутылки, которую хозяин дома держал в руках.
– Ну чего тебе, Васька? И кто это с тобой?
– Отец, ты это… Только не злись.
Мужчина не выглядел злым, только пьяным и очень усталым.
– Вы что? Вы же сказали, что он болен? – возмущенно глянул я на викинга-сына.
– Так отец спокойно себя ведет. – Викинг отвел взгляд. – Мебель не ломает, шлюх не вызывает.
Хотелось сделать пресловутый фейспалм, но нельзя закрывать лицо руками в присутствии демона. Только прямой, сильный взгляд. А я чувствовал, как тьма разворачивается, прекращает поедать нечестивую душу криминального босса и смотрит в мою сторону.
Тьма смотрит в меня. А я смотрю во тьму.
– Уходи.
– Ок, как скажешь, парень. Если что, зови.
И викинг уходит, закрывая за собой входную дверь. Это было адресовано не ему, но кого это волнует? Мы остаемся почти одни: я и отец викинга.
– Демон. – Я складываю пальцы для крестного знамения. – Отпусти человека.
Он сопротивляется. Нечасто встретишь таких сильных сущностей.
«Слейся, человечек, – смеется мужик чужим голосом, – ростом не вышел мне ультиматумы ставить. У меня еще дела есть. Ты меня в прошлый раз не остановил, и в этот не остановишь».
Мне становится страшно – я ни разу не видел, чтобы темная сила вот так владела чужим телом.
Смазанные линии скрутились в тени, тени сложились в крылья. Крылья потянулись к его руке, и он перехватил бутылку за горло, чтобы удобнее было ударить.
Ну и достал же ты, человечек.
Я встречаю тьму крестным знамением и словами:
– Уходи в ад, демон. И никогда не возвращайся!
Мужчина начинает кричать. Ему больно. Ну еще бы, такая тьма не уйдет легко. Но через минуту он спокойно дышит.
«Мы ведь здесь не просто так были… она все равно вернется…» – раздается за спиной.
– Прочь! – Я вкладываю больше силы в голос. Больше, чем могу, и пространство медленно заполняет тишина.
Почти падаю на тумбочку в прихожей. Вот и все. Просто сказать пару слов. Поэтому я предпочитаю делать это в одиночестве – кто же поверит, что демоны уходят, если я их пошлю. Но уходят, правда.
– Не все… – потусторонний шепот за спиной, – не все…
Не все. Мои личные демоны остаются со мной навсегда. Вряд ли они меня покинут. Вряд ли я когда-нибудь их сам отпущу.
Так ведь и не смог исповедоваться в том, что сам сломал телефон тогда, перед похоронами.
Я дотянулся и постучал по двери изнутри: пусть викинг заходит и увозит меня обратно.