Когда он закрыл дверь, я вообще окаменела, застыла. Так и стояла там, держа трусики в руках и тяжело дыша. Лишь мысль о том, что дверь может снова открыться, заставила скорее одеться.
Я вся была красная! Ужас!
Я вообще не представляла, как смотреть ему в глаза!
Как?!
Одевшись и выйдя из кабинки, я увидела его. Он стоял там и ждал, когда я закончу.
– Юлек, пойди сюда. Скажу кое-что.
Он отвел меня в сторону деревьев, подальше от родителей. Оглядевшись вокруг за мою спину, он убедился, что за нами никто не наблюдает. Мама и папа были заняты сбором сумок.
Я ничего не могла сказать. Меня просто колотило.
Еще никто и никогда до этого момента из посторонних не видел меня такой.
– Юлек, ты же понимаешь, что это вышло случайно? Понимаешь?
Он смотрел на меня, а я в песок.
– Я не увидел, что ты была в кабинке. Просто не посмотрел вниз на ноги! Прости меня. Прости. Не стоит распространяться об этом, ладно? Это была случайность. Ты же это понимаешь?
– Да…
– Ты же знаешь, что я никогда не…
– Не стали бы так делать.
– Верно! Верно! Просто случилась такая нелепая и неловкая ситуация. Все бывает! Я совсем ничего не видел! Честно! Ничегошеньки! Правда!
– Да, все нормально…
Я уже собралась уходить, но его рука коснулась моего плеча. Токарев остановил меня и развернул к себе:
– Юлек, понимаешь… другие люди могут это все не так понять. Нам этого не нужно, правда ведь? Только мы знаем, как все было на самом деле. Не нужно это никому знать, понимаешь? Пусть это будет нашей неловкой историей.
Так оно и случилось.
События того дня стали нашей неловкой историей с Токаревым о том, как он открыл дверь кабинки, чтобы наконец увидеть меня без купальника.
* * *
КОМНАТА ЮЛИ. ИЮЛЬ, 2020 ГОД
– Сукин сын…
Вика смахнула пот со лба и взяла меня за руку, сжав пальцы.
– Иногда я думаю о том, что напрасно его обвиняю за тот день. Так ведь могло случиться с каждым, верно? Простая случайность. Разве…
– Только не с ним, Юль. Да, ты права. Это могла быть случайность с кем-то другим, но не с ним. Только не с ним, учитывая все то, что уже случилось. Ты помнишь ту ночь, когда тебе было пять. И он это помнит. И я уверена, что он знает, что ты это помнишь. Как можно думать, что такое вообще можно забыть?! А потом это!
– Ты права. Да… с ним все совсем иначе.
Я моргнула, и в уголках глаз застыла влага.
– Эй! Ты не должна плакать из-за такого подонка. Нужно быть сильной и как-то покончить с этим!
– Но… как?..
Я сглотнула соленый комок, повернулась лицом к Вике и посмотрела в ее глаза, полные искреннего сочувствия.
– Ты говорила с крестной? Из-за чего они вообще расстались?
– Говорила. Года два назад я пришла к ней и…
* * *
КВАРТИРА ТОКАРЕВЫХ. ОКТЯБРЬ, 2018 ГОД
На пороге меня встретила Настя. Она была младше меня на два года. Его дочь.
– Насть! Кто пришел?
– Это Юля!
– Кабанова?
– А какая еще же?
– Юля! Юля, проходи!
В коридоре появилась Валентина Георгиевна – странненькая женщина с пучком черных волос, очками в квадратной черной оправе с толстыми линзами. Миниатюрное личико и вечно шмыгающий маленький носик. Одетая в домашний зеленый халат и синие тапочки, она держала в руках влажное кухонное полотенце с зайчиками, которым вытирала тарелки.
Почему «странненькая»? Так мне всегда казалось с детства.
Крестная – славная женщина. Что казалось этого «странненькая», то я всегда имею в виду «в хорошем смысле».
Да, она просто была… славной.
– Давно ты к нам не заходила!
Верно, но проблемка в том, что я вообще к ним не заходила!
Настя уже начала одевать сапожки.
– Ты это куда?
– К Ленке в гости, – бросила дочь в ответ.
– А домашка?
– Сделала.
– Точно?
– Да, сделала! Сделала!
– Надолго пойдешь?
– Ну… до семи или восьми, наверное. Мы хотим сначала погулять, а потом в гости. Чай пить.
– Ну-ну… не задерживайся. И зонтик возьми. Может, дождь будет.
– Обязательно!
Настя быстро оделась, накинула синее осеннее пальтишко, схватила желтый зонтик и умчалась на прогулку.
Я взглянула на нее напоследок: темный хвостик, милое лицо, большие серые глаза – совсем не могу поверить в то, что она – его дочь.
Дверь захлопнулась, и Валентина Георгиевна снова пригласила:
– Проходи, Юль, проходи. Чай будешь?
– Давайте, не откажусь.
Сняла верхнюю одежду, помыла руки в ванной и прошла на кухню. Все в этой квартире говорило о том, что здесь живут две женщины. Никаких знаков мужского присутствия.
Чисто, убрано, свежо. Во всем – след женской хозяйской руки.