Одновременно возникло непреодолимое желание принять горизонтальное положение и снова поспать. Недолго думая, я покинула набережную и потрусила в сторону своей ночлежки. Видимо, в этот вечер мужская часть курортников испытывала недостаток в общении. Ко мне липли стар и млад, а я диву давалась: стоило бы мне приехать сюда для развлечения и поисков приключений, на меня, скорее всего, никто и внимания не обратил бы, а тут — гляди ж ты, как мухи на мед! Однако мой марш-бросок прошел без кровопролитных боев, и я благополучно достигла заветной цели. Уже лежа в кровати, я подумала, что надо было еще хотя бы раз позвонить пропавшим Миниашвили, но потом рассудила, что могу потерпеть и до завтра.
Подъем получился оглушительным. Бабуська затеяла с утра пораньше печь пироги и с грохотом уронила на пол пирамиду сковородок и противней. Я подскочила, как при пожаре, попыталась принять вертикальное положение, но запуталась в одеяле и кулем загремела на пол. Потирая ушибленный бок, я произнесла пару незатейливых фраз в адрес ранних престарелых «птичек» и снова полезла на кровать. Но сон абсолютно улетучился, поэтому пришлось встать и брести в ванную. Душ меня несколько освежил. Я бодренько собрала вещички и заглянула на кухню попрощаться с хозяйкой. Почти искренне поблагодарила за ночлег бабку, обсыпанную мукой как первым снегом, подумав, что за такую сумму ей надо было непрерывно кланяться мне до земли. Но в данном случае ожидать проявления человеческой признательности можно было до бесконечности, поэтому я развернулась на пятках и покинула свой временный приют.
Глава 5
Свежий утренний ветерок донес до меня аромат моря и хвои. Ах, как хорошо в Сочи! Это необыкновенный, особенный город, резко отличающийся от других прибрежных городков. Обожаю его. Выспросив у лоточника номер маршрутного такси на Адлер, я застыла столбиком на остановке. Вскоре появилась нужная мне маршрутка. Я со всеми удобствами устроилась у окошка и всю дорогу наслаждалась красивейшими видами гор, моря и яркой зелени. При этом я старательно не реагировала на страстные взгляды чернявого водителя маршрутки. О знойном темпераменте южных жителей я знала не понаслышке. Благо пассажиров было предостаточно, что, видимо, остановило его от более активных действий. Пришлось признать непреложный факт: оказывается, существует масса мужчин, готовых оказывать мне знаки внимания, а я об этом никогда не узнала бы, если бы продолжала торчать в скорлупе собственной квартиры. Права была Ритка: школа и библиотека не самые подходящие места для обзаведения кавалерами.
По прибытии в Адлер я расспросила местных жителей, торгующих у остановки арахисом и семечками, как мне найти нужный адрес. Оказалось, это рукой подать, и я бодро зашагала к намеченной цели. Я рассудила так: если вдруг хозяев не окажется дома, то я смогу разузнать у соседей, куда они подевались. В общем, буду действовать по обстоятельствам.
Семейство Миниашвили проживало в весьма презентабельном районе, застроенном новыми добротными домами, свидетельствующими о процветании их владельцев. Приглядываясь к табличкам с номерами, я едва не пропустила искомое жилье. Притормозив в последний момент у свежевыкрашенных ворот, я взглянула на дом и обомлела. Моему взору предстали покосившаяся веранда и полностью обгоревший фасад роскошного в прошлом особняка. Конечности мои ослабли, и рюкзак, вывалившись из рук, мягко плюхнулся на тротуар.
— Мама моя родная! — прошептала я, испуганно таращась на руины.
— Что, впечатляет? — раздалось у меня за спиной.
Подскочив от неожиданности, я развернулась и оказалась лицом к лицу с Тиграном — располневшим, слегка поседевшим Ромео моей юности.
— Анечка, неужели это ты? — возопил он первым, пока я оторопело таращилась на него, ошеломленная увиденным.
И мы кинулись обниматься. Давно я так не радовалась при виде знакомого лица!
— Тиграшечка, что это? Как это случилось? Надеюсь, все живы? — забросала я его вопросами, вцепившись ему в руку, словно опасаясь, что он растает в воздухе как мираж.
— Ой, Анютка, тут такое творится. Пойдем во двор, а то стоим на улице, — перебил сам себя Тигран. Мы зашли в разгромленный двор и уселись на чудом уцелевшей лавочке под пальмовым деревом.