— Блин, она еще и поет, — услышала я возмущенный голос Артура.
— Ну не рассчитала девушка сил, — умильно вступился за меня Тигран.
— Напилась, так веди себя прилично! — продолжал негодовать Артур.
«Я ж тэбэ пидманула, я ж тэбэ пидвила, я ж тэбэ, молодого, з ума-розума звыла...» — гаркнула я ему в лицо, обидевшись на намек о моем нетрезвом виде. И так как больше никаких слов из этой песни вспомнить не смогла, то решила уесть мерзавца творчеством Аллы Борисовны, очень громко исполнив: «А ты такой холодный, как айсберг в океане, и все твои печали под черною водой...» Мощь моих легких не только лишила моего злопыхателя дара речи, но и обескуражила Тиграна. Однако я смогла найти благодарных слушателей среди остальных отдыхающих. Замолкнувшая от восхищения публика в близлежащей кафешке провожала нас пристальными взглядами, как нельзя лучше подчеркивающими оглушительный успех моего дебюта. Во всяком случае, мы дошли до машины в полном молчании, так как я прекратила пение, почувствовав, что программу сольного выступления выполнила на всю катушку.
Дорога в Адлер оставила не слишком сильные впечатления, потому что я почувствовала, что неудержимо хочу спать. За рулем был Артур, поэтому я довольствовалась задним сиденьем, так как не хотела находиться с ним в столь непосредственной близости. Какой-то добрейшей души человек заботливо сложил на заднем сиденье кучу пакетов, которые вполне могли служить роскошной подушкой. Я не стала проявлять стойкость и обессиленно рухнула на свертки. Проснулась уже в гараже адлеровского особняка в тот момент, когда меня пытался выудить из машины Тигран.
— Что, уже приехали? — проявила я чудеса сообразительности.
— Да, дорогая, — кряхтя подтвердил Тигран, — и тебе пора в постельку!
Я была совсем не против оказаться в постельке, тем более что действительность казалась мне несколько призрачной: все вокруг плавно покачивалось — и очень хотелось обрести какую-нибудь точку опоры. Тигран в этом смысле мне казался несколько неподходящим предметом: его заметно бросало из стороны в сторону, он явно не мог справиться с грузом ответственности в виде моего драгоценного тела. Наше шествие к моей комнате больше напоминало восхождение на Голгофу, но, наконец одолев многочисленные ступени, мы оказались у цели.
Тигран бережно сгрузил меня на кровать и, пожелав спокойной ночи, откланялся. Я некоторое время пялилась в потолок, не понимая, почему он вращается, но, почувствовав приступ тошноты, рванула в ванную. Вызов Ихтиандра удался на славу. Стало даже легче, сознание слегка прояснилось. А вот смыть следы позора мне не удалось: кто-то испортил сливной бачок. Но меня на мякине не проведешь — я смыла следы своей физической слабости с помощью душевого шланга. Водичка слегка разлилась, но сил на вытирание полов вообще не было. Я приняла душ, испытывая неимоверное блаженство, после чего добрела, шатаясь, до кровати и заснула мертвецким сном. Спать пришлось на животе — в любом другом положении начинали вращаться по часовой стрелке то стены, то потолок...
Глаза 6
Утро для меня наступило ближе к обеду. Приоткрыв глаза, я осмотрела смутно знакомую комнату, прислушалась к своему организму и поняла, что вчера надралась как сапожник. Со мной такое случалось нечасто, можно даже сказать — крайне редко, — всего-то выпускной бал в школе, экватор в универе, получение диплома и последний день рождения Ритки. Короче говоря, практика была слишком мизерной, чтобы уметь вовремя определить критическую точку опьянения.
Воспоминания нахлынули подобно горной лавине, я с ужасом вспомнила свое залихватское пение, нелепые шуточки и оскверненный унитаз. Кстати, дверь в ванную комнату была распахнута, и оттуда омерзительно воняло, наверное, мне не все вчера удалось смыть. Чувствуя, что краснею от затылка до пяток, я тяжко вздохнула. Встречаться с мужчинами совершенно не хотелось. Мелькнула трусливая мысль: а не слинять ли мне по-английски. Умные люди говорят, что первому порыву можно доверять, но я подавила в себе сие желание на корню. Памятуя, что по счетам необходимо платить, я решила стоически вынести все насмешки и подколы со стороны сильной половины человечества. И хотя голова была набита подшипниками, которые грохотали при каждом движении, нужно было вставать — хотя бы для того, чтобы продезинфицировать ванную.