Парень остался в памяти прежде всего тем, что по собственной инициативе перекопал пол-огорода и выкорчевал несколько пней. Был он, кажется, одиноким. Что ж, пусть поживет у меня, воздухом подышит.
Я позвонила Вике и объяснила, кого бы я хотела видеть.
Вика долго не перезванивала.
Ожидание действовало мне на нервы. Я успела представить, что мой дом подожгли, и он мгновенно сгорел — в такую жару это происходит быстро. Потом я вспомнила, что не полила огурцы и помидоры, и переживала, что они засохнут.
Наконец телефонный звонок заставил меня вскочить с чашкой в руке. За последние два часа я пила чай третий раз.
— Должна тебя огорчить, — объявила Вика таким тоном, как будто хотела меня обрадовать, — во-первых, он женат. А во-вторых, его уже нет. Умер.
— Что? — чашка выпала у меня из рук и разлетелась на два десятка осколков. Хрупкие стали делать чашки.
— Недавно похоронили, — продолжала подруга. — Его машина сбила, кажется. Насмерть. Свидетелей не было.
— А тогда откуда ты знаешь, что его сбила машина? — поинтересовалась я.
— Так говорят. Но я нашла тебе защитника. Я тебя с ним когда-то уже знакомила. Блондин, веселый и жизнерадостный, бывший спортсмен. Не помнишь? Приезжай, еще раз познакомлю.
Вика вкратце рассказала то, что знала о смерти одноклассника и повесила трубку.
Как-то мне все это не понравилось. Я расстроилась. Конечно, не из-за того, что одноклассник был женат, а из-за того, что попал под машину. Не вовремя он это сделал. У меня возникло необъяснимое ощущение связи этого происшествия с моей проблемой. Упорное, хотя и начисто лишенное логики… Отделаться от него мне никак не удавалось.
Я налила чай в новую чашку и принялась задавать себе вопросы. Был человек — и нет его. И нашли в каком-то странном месте, в глухой деревушке. Что ему там понадобилось? Магазинов там не было. И не ждал же он на проселочной дороге одну-единственную машину, которая, наверное, ползла как черепаха.
Предположим, он сам бросился под машину. Вдруг ему жить надоело? Пожалел, что женился! Непонятно только, зачем он поехал в такую даль. Рядом с домом машин сколько хочешь. И вообще, я бы не поехала, я бы развелась.
Короче, никаких ответов на вопросы у меня не получалось. Получалась какая-то ерунда. Мне бы сейчас очень пригодился собеседник, но увы…
У Вики меня ждал мой будущий защитник. Этакий самоуверенный атлет, блондин с голубыми глазами. Типичный любимец женщин. Хлопает ресницами, как корова. С Вики глаз не сводит. Еще бы — высокая блондинка, изящная — конец света!
Защитник меня мало интересовал. Что ему говорить, я не знала, обсуждать с ним ничего не собиралась, поэтому, когда Вика пошла на кухню ставить чайник, я отправилась за ней. От нее я узнала, что вдова погибшего ни с кем не общается и о своем горе не говорит.
— Вика, ты должна с ней побеседовать о ее муже, — проникновенно начала я, прикрыв дверь на кухню.
— А зачем? У него свои дела были, у тебя — свои. Ну, машина сбила, так что?
— А вдруг он знал моих вымогателей? Чем он занимался?
— Бизнесом каким-то.
Вика вылила в чайник отстоенную воду из банки, поставила чайник на плиту, зажгла под ним газ и повернулась ко мне.
— Он хорошим парнем был, рэкетом не занимался. А с ней разговаривать нечего, она полная идиотка. Да ты, наверное, ее знаешь, мы с тобой к ней однажды заходили, уже не помню зачем.
Вика коротко описала ее внешность, и я вспомнила: безмятежные глаза на ничего не выражающем лице, экстравагантная прическа, пряный аромат духов — полфлакона, наверное, на себя вылила. Больше вспомнить было нечего, однако на мужчин она производила потрясающее впечатление.
Несмотря на Викин совет, я решила с ней побеседовать и поехала к ней, одержимая желанием разыскать своих рэкетиров.
На звонок в дверь никто не отозвался. Я спустилась во двор и села на лавочку. Рядом со мной сидели старушки, а вокруг песочницы молодые мамы выгуливали своих не слишком послушных детей.
Минут через сорок мимо прошла длинноногая красавица, одетая по высшему классу.
Старушки поджали губы. Молодые мамы вздохнули.
— Какая мадама, — проскрипела старушка, — мужиков к ней так и тянет.
— Если меня так одеть, я буду не хуже, — с завистью вздохнула одна из молодых мам.