Сидим с Володей посреди лагеря, обсуждаем, мечтаем, сверху нас видит Бог, только он один знает наш план побега и дальнейшей жизни. Мы будем дружить, песни писать, свои стихи и свою музыку, будем ездить по всей стране под псевдонимами, как и полагается людям искусства. Мы дети земли и неба. Бог не выдаст, свинья не съест. Как только стает снег, зазеленеет травка, начнем рыть метро. Мы и сейчас готовы колупать, но можно схватить пневмонию и сыграть в ящик. У меня есть больные с открытой формой, палочки Коха я постоянно ношу с собой, как черкес свои газыри. Они только и ждут простуды. И тогда прощай, молодость, здравствуй, туберкулез.