Крик, леденящий кровь и пронзающий душу, охватил весь поезд. То был похоронный поезд, провожавший пассажиров в последний путь, конечная станция которого называлась “Лондонский некрополь”».
***
— Это никуда не годится! — неистовствовал главный редактор финского ежемесячника «Потайная дверь», выполняя неописуемые манипуляции в воздухе моим мини-сочинением.
Без сомнения, вступив в новую должность лишь пару недель назад, он решил в корне изменить содержание и структуру нашего пятилетнего издания, чувствуя себя властителем душ всех сотрудников журнала. Если бы моя скромная рукопись попала к предыдущему редактору, то такой реакции точно бы не последовало. На что вы нас покинули, уважаемый мистер Снеллманн!
Скорее всего, дело было в том, что наш журнал приносил все меньше прибыли, зарплату начали выплачивать абы как, и наш редактор от бога мистер Снеллманн был переманен на другие литературные поля. Основной проблемой нашего журнала всегда являлась его мистическо-неопределенная направленность. Нашей задачей как редакционного штата было приоткрыть для читателя ту самую «потайную дверь» в мир неизведанного, мрачного и таинственного. Мифические события, нераскрытые секреты, забытые легенды, необыкновенные происшествия — все то, что беспокоило, зудело, подначивало и щекотало нервы простых обывателей, подавалось нами на блюдечке прямо к их будничному столу. Однако довольно трудно подавать на первое, второе и десерт новые и свежие загадки. Порой нам даже приправить-то было нечем! Все же ирреальные и паранормальные вещи не происходят по заказу каждый месяц. Оттого и наши тиражи стали заметно уменьшаться и таять. Солнце закатилось за тучи. На смену нашему старому и доброму Снеллманну пришел молодой и противный мистер Анконен. А моя небольшая миниатюра, посвященная пассажирам мрачной железной дороги Некрополис, в опасной близости балансировала рядом с мусорным ведром.
— Но здесь присутствует атмосфера! — защищала я свой загробно-веселый набросок.
— Что мне атмосфера! — раздувал щеки редактор, словно кто-то ему вставил в рот невидимые меха. — Мне не нужен аромат, мне нужно мясо!
Подобные изречения насыщали нашу редакцию с его первого здесь появления. Оставалось лишь не рассмеяться и с серьезным лицом воспринимать его критику. Сложно? Несомненно!
— Мистер Анконен, тогда вам следует объяснить, чего вы от меня хотите! — на свою беду выпалила я, наивно предполагая, что он ослабит свои позиции. Но не тут-то было!
Редактор хитро прищурил глаза и улыбнулся. Это всегда плохо кончается.
— Я хочу от тебя не обычной выдуманной миниатюры! — добавил бархата в свой голос мистер Анконен. — Тему ты взяла очень привлекательную. Похоронные поезда и пассажиры с билетами в один конец: что может быть лучше? Я думаю, ты знаешь, что и после того, как захоронения там прекратились (даже больше, чем полвека назад), странные слухи стали ходить по Лондону и его окрестностям. Люди, бродящие по кладбищу в старинных костюмах, буквы «V» на надгробиях, полупрозрачные гости, цветы и игрушки, появляющиеся из ниоткуда, — все это так и манит туристов с нездоровым интересом. Именно такими историями я хочу завлечь читателя. Но люди досыта наелись слухами и домыслами. Вот бы история взяла другой курс, велась бы от лица человека, который напрямую связан с этим…
Мистер Анконен выразительно посмотрел на меня своими ярко-зелеными глазами. По моей спине пробежали змеи.
— Лорен, я узнал совершенно случайно (ты же не удосужилась рассказать об этом сама), что ты… по совершенно удивительному и прекрасному стечению обстоятельств являешься племянницей Норы Рид — бывшей активистки «Общества Бруквудского кладбища», члены которого для всех желающих организовывали экскурсии в данном месте погребения. Благодаря их деятельности туристы с весьма экстравагантным вкусом могли узнать об истории кладбища и траурной железной дороги, а также о происходящих там нынче странностях.
Редактор выжидал, потирая руки. У меня же сердце ушло… Я даже и не знаю, куда оно могло подеваться.
«Пронюхал», — пронеслось в моей голове заказной телеграммой.
— Что ты знаешь об этом, Лорен?
— Что моя тетя была убита. — Кровь отхлынула от моего лица.
— А еще? — напирал мистер Анконен.
Я почувствовала себя как на допросе.
— Ей было шестьдесят. И у нее были странные увлечения. Думаю, закончилось бы все гораздо лучше, если бы она вышивала крестиком и пекла пироги.