— Нет? — голос хрипит от того, что ком слёз уже начинает формироваться в горле.
Врач качает головой, что-то начинает объяснять, но я его уже не слышу. Опять этот ответ. Испытываю жуткое, обжигающее чувство стыда. Всё это из-за меня. Это всё моя вина. А страдать приходится мужу… Так ведь не должно быть, правда?
Мямлю “спасибо” доктору, сминаю в пальцах листы и покидаю кабинет. До самого выхода не поднимаю глаз, стараясь не дать волю слезам. Нельзя. Я ещё не отчаялась. Но в груди всё сжимается от горечи и боли. Я почти что даже чувствую их вкус.
Открываю деревянную дверь, смотрю, как мои белые кеды перешагивают через порог и только тогда решаюсь посмотреть перед собой. Муж вглядывается в моё лицо, и его брови сходятся на переносице.
Протягиваю ему заключение врача. Лучшего в нашем городе врача, а сама пытаюсь что-то сказать. Обнадёжить… Но сказать-то ничего и не выходит.
Лицо мужа расплывается…
Я распахиваю глаза, судорожно вдыхаю и вижу перед собой обеспокоенное лицо своего… Нет, не своего, но мужа. А я так надеялась, что он мне просто приснился!
Буквально отпрыгиваю от него и пытаюсь отдышаться… Чёрт. Всё наоборот, мне сейчас снился мой мир и больница. Как же это всё было… реально, а оказывается только одним из воспоминаний.
Только сейчас понимаю, что создаётся ощущение, что моя память или неплохо так перемиксована, или просто подчищена. Потому что слишком плохо, обрывочно, помню, что было со мной, настоящей мной, в последнее время. И этот сон, или что это было, только выхватил какой-то эпизод. Только вот о чём он был?
— Дарина, — гремит мой “муж”, — объяснись!
Я вжимаюсь в мягкую подушку так сильно, что даже чувствую спиной резной рисунок деревянного изголовья. Теперь, когда я второй раз очнулась в этой же комнате, мне становится страшно.
— Не понимаю, о чём ты! — хриплю я.
Во рту пересохло, я даже слюну сглотнуть не могу. Что со мной вообще случилось? Была у стены, а потом эту жуткая боль…
— Что ты со мной сделал? — осматриваю себя, сжимаю в кулаке покрывало и тяну на себя.
Дракон прищуривается и сжимает челюсти. Мне даже на миг кажется, что по щекам пробегает чешуя. Снова он меня пугает этой жуткой реалистичностью — сначала глаза, теперь скулы.
— Пытался добиться ответов на свои вопросы, — Изар встаёт с кровати и отходит к окну. — Но только получил ещё больше новых.
Он вглядывается в морскую даль, молчит какое-то время, заставляя моё сердце биться всё чаще, а ладони потеть. Не представляю, что можно от него ожидать.
Потом разворачивается, опирается своим очень красиво обтянутым штанами задом на подоконник и складывает на груди руки. За его плавными и обманчиво спокойными движениями скрывается сила и опасность.
— А ты знаешь, Дарина, — на его губах играет усмешка. — Что я, как генерал разведки, умею добывать ответы. Не силой, так магией. И… наоборот.
Вот это, так небрежно кинутое “наоборот” пугает ещё сильнее, если бы он действительно угрожал. Облизываю едва влажным языком сухие губы.
Изар ловит это движение, и его взгляд темнеет. Главное, чтобы ему снова не пришло в голову “попрактиковаться”. Я всё ещё имею хотя бы какую-то, призрачную надежду сбежать отсюда и разобраться в происходящем.
Магия, драконы, обрывки памяти, срочная необходимость в ребёнке — всё это слишком сильно путает и пугает. Я уже сама не знаю, чему верить. Может, я вообще под какими-то препаратами в психушке?
Нет. Всё слишком реально. Вот от этого и буду отталкиваться. Это моя новая реальность, в которой я противостою этому огромному мужику, который только что пригрозил пытать меня. Точнее не меня, а Дарину. Что же у них за отношения-то такие были, “нежные”? Не знаю, как она, но я не собираюсь это терпеть.
— То есть ты отдашь свою жену на потеху в пыточную камеру? — провоцирую, да. Но сейчас у меня не так много вариантов. — Чтобы убедиться, что я тут ни при чём?
— Зачем? — ухмыляется дракон. — Сам, всё сам.
Вскакиваю с кровати, подхожу к нему и вытягиваю руки внутренней стороной запястий вверх.
— Так давай! Накажи меня просто за то, что я боялась забеременеть! Мне страшно быть матерью ребёнка от такого монстра, как ты!
Взгляд Изара мрачнеет и не предвещает ничего хорошего. Сама себе готова дать оплеуху за это выступление. А если он поддастся на провокацию? Если я сейчас правда окажусь где-то в подвале?
Но он выгибает бровь и удивлённо смотрит на мои белоснежные запястья. Пальцем аккуратно проводит по предплечью от ладони до самого локтя левой руки, поднимая рукав. От этого прикосновения на коже вспыхивает золотой витиеватый узор, складывающийся в дракона.
— У тебя просто нет вариантов, Дарина.
Глава 6
В голове успевает мелькнуть мысль, что узор красивый, а затем приходит боль. Вонзается в виски, обхватывает голову. Перед глазами темнеет, и вспышкой приходят воспоминания Дарины.
Клятва. “Я” стою перед священным огнём и произношу слова клятвы. Изар держит меня за руку и говорит вместе со мной, наши голоса звучат в унисон. Это обычная брачная клятва, вариант, который использует знать. Но смысл для меня, не для Дарины, довольно жестокий. Мы клянёмся не нарушать священный союз и дать жизнь нашему дитя. А за обман и нарушение клятвы нас ждёт смерть.
Руки вместе касаются огня, и на наших предплечьях вспыхивает одинаковый золотисто-огненный узор в виде дракона. Символ главного божества.
То есть, если я буду отлынивать от супружеского долга, то умру.
Меня пугает это видение, и я “выныриваю” из него. Прихожу в себя и обнаруживаю, что дракон прижимает меня к себе, придерживая сильной рукой, и ладонью легонько бьёт по щеке. Нос щекочет аромат перца и бергамота.
— Очнулась? — хмурится он.
Дышать тяжело, а сердце бьётся слишком быстро. Я не хочу умирать! Но и совсем не готова к ночи с незнакомым мужчиной. Вот никак. Сколько у меня времени? Можно ли отменить клятву, есть ли в этом мире развод?
Интуиция подсказывает, что вряд ли. Я в ловушке. Просто замечательно!
От Изара не укрывается моё состояние. Он подхватывает меня на руки и укладывает на кровать. Пытаюсь оттолкнуть его, упираюсь руками в грудь, но он даже не обращает на это внимания. Я непривычно близко к почти незнакомому мне “мужу”. Но вопреки ожиданиям, не испытываю неприятных ощущений, а даже некоторое спокойствие и защищённость.
Уложив меня полусидя на высокие подушки, берёт с тележки графин и наливает воды. Возвращается с высоким стаканом. Осторожно подносит к губам.
— Пей, — приказывает Изар.
В отличие от действий, которые выглядят как забота, голос холодный. Я всё ещё не понимаю, как он на самом деле относится к жене.
Спорить сил уже нет. Беру чашку в руки, но пока не пью. Изар выпрямляется:
— Я позову врача. И мага. Отдыхай, а поговорим, когда я смогу убедиться, что твоё тело полностью здорово и готово к зачатию.
Час от часу не легче, он во время зачатия собрался со мной разговаривать?
— То есть, пытать ты меня будешь непосредственно перед зачатием? — фыркаю я.
Изар не ожидает такой интерпретации его слов, удивляется, а потом хмурится.
— Нет, примерно за сутки, — возвращает он монетку. — Лучше скажи сразу как есть.
Отвожу взгляд, делаю глоток воды и оставляю её во рту, давая понять, что ничего не скажу.
— Тебе принесут сюда вещи. Вышивку, — голосом даёт он понять, что разговор окончен. — Что ещё надо, говори сразу.
Приходится проглотить воду и ответить:
— Книги. Вышивку не надо.