После того, как оруженосец ушел, я направилась туда, где держали Раю. Но еще издали заметила, что ее клетка была пуста. В груди тревожно дрогнуло сердце. Очевидно, что за место завтрака Гектор решил устроить моей защитнице допрос.
Я застыла на месте, пытаясь сообразить, что же мне предпринять. Как помочь Рае? Спрашивать у других, куда ее отвели, не было толку. Все равно не ответят. Попробовать найти самой? Меня тут же отведут обратно в шатер. Я была уверена, что Гектор предусмотрел такой вариант.
Оставалось только смиренно сидеть и ждать. Но вместо этого я отправилась к Джамалу. Может он что-нибудь знал?
За исключением вчерашнего вечера, за всю прошедшую неделю мы не разговаривали с ним ни о чем по-настоящему важном. Мы больше не обсуждали поступок ассарийского принца, не делились никакими подозрениями относительно того, что случилось в святилище, не беседовали о том, что ждало меня во дворце. Мы остерегались чужих ушей, помня, что кто-то еще помимо Роя мог понимать шахрийский язык. Я бы даже не удивилась, если бы Гектор вдруг нашел переводчика в дороге и подослал его к нам с Джамалом, чтобы крутился поблизости.
Мне следовало быть настороже. Даже если сейчас все обстояло так, будто у меня не осталось выбора, кроме как покориться новым правителям, все могло еще измениться.
Джамал нашел меня первым.
- Ты привлекаешь внимание, - тихим предостерегающим шепотом произнес он.
- В каком смысле? — непонимающе уточнила я.
- Твое беспокойство касательно пленницы выглядит очень подозрительным, - пояснил советник.
- Предлагаете мне ничего не делать? — недовольно нахмурилась я.
- Нет, - он легонько качнул головой. - Я говорю о том, чтобы ты была осмотрительнее.
- Но Рая...
- Т-ш-ш, - предупредил меня Джамал, чтобы я молчала. — Если хочешь помочь ей, нужно быть умнее. Прежде всего не стоит препираться с нашим пленителем.
- А что стоит? — неприязненно поинтересовалась я, готовая сделать что угодно, лишь бы вытащить Раю из клетки.
- Войти к нему в доверие.
18.
Примерно через половину часа Гектор приказал всем собираться в дорогу. Я старалась следить за генералом краем глаза, не выдавая своего очевидного к нему внимания. А в голове вертелся только один вопрос.
Что он сделал с Раей?
Я всем сердцем надеялась, что Гектор не причинил ей вреда. Хотя ожидать милосердия от драконида, славящегося своей беспощадностью к врагам, было глупо. Но отчего-то хотелось верить, что генерал внял моей вчерашней просьбе и сжалился над моей защитницей.
Мог же он так поступить? Что если он все-таки не такой жестокий, как гласит молва? Ведь вчера в шатре я занесла ладонь для удара, и уже за одно это Гектор должен был наказать меня или унизить, но он ничего не сделал. Даже не пришел в ярость.
И как бы мне ни было неприятно это признавать, но Джамал безусловно был прав. Мне нужно было завоевать доверие Гектора. Только так я могла добиться влияния на драконида и помочь Рае.
Мне действительно следовало быть осмотрительнее. Беззаботная пора моей юности закончилась более полугода назад.
Теперь настало время становиться умнее и расчетливее. Я должна была научиться заводить собственных союзников, а не надеяться на тех, кто когда-то служил моему отцу. И научиться использовать желания других для достижения собственных целей. Только так и никак иначе.
Джамал не раз повторял, что при дворце дольше всего живут те, кто умеет улыбаться, вовремя кивать и наступать себе на горло. Что ж, сейчас самое время проверить, как я усвоила этот урок.
Разумеется, заслужить доверие такого мужчины, как Гектор Константинос, было задачей не из легких. Но все же, генерал драконов был мужчиной, а значит мог потерять бдительность рядом с хрупкой женщиной. Если, конечно, эта самая женщина не пытается все время ему противостоять или отвесить пощечину.
А значит придется тебе, Лейла, усмирить свой нрав и начать быть любезной с генералом. И сперва забрать назад свои слова о том, что я никогда в жизни не сяду с ним за один стол.
Когда весь отряд тронулся в путь, я подозвала Потта и попросила передать, что согласна разделить с его генералом следующую трапезу. Я была уверена, что этот вопрос решен, однако моему удивлению и возмущению не было предела, когда оруженосец вскоре вернулся и сказал:
- Мой генерал сообщает, что вы должны попросить его об этом лично.
Попросить? Лично? Что он о себе возомнил?!
Кажется, моя любезность закончится, не успев начаться.
19.
Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы перестать мысленно проклинать генерала и желать ему всяческих недугов.