Он уже несколько раз намекал, что срок мотать не намерен. И если раньше я пропускала это мимо ушей, то теперь его маниакальная уверенность, что он скоро будет на свободе, меня пугала.
— Даже не думай о побеге, слышишь. Калеб! Иначе вернут в Солнечную систему. А там просто сгноят на рудниках. Я буду ждать тебя столько, сколько нужно...
— Не знаешь ты меня, зеленоглазая.
— Калеб, я не шучу...
Противный жужжащий сигнал заполнил пространство моей каюты.
— Что это? — переполошилась я.
— Выход на орбиту. Ты должна лечь. Через несколько минут пропадёт сигнал и появится уже только на планете.
— Я не смогу тебе позвонить? — мой голос дрогнул.
— У меня с выходом в космическую сеть совсем плохо, детка.
Сигнал повторился.
— Всё, выходите на траекторию, — тут же успокоил меня Калеб.
Корабль затрясло. Лапушка и жирянка с перепугу подползли ко мне.
— Готовься, Даллия, ещё немного и твоя мечта придёт к тебе.
— Что-то так-то страшно, — пробормотала я.
Тряска увеличивалась.
— Нормально, зеленоглазая.
Закрыв уши ладонями, я ждала, когда всё это закончится. Калеб же, улыбаясь, наблюдал за мной. Наверное, именно это и не позволило мне скатиться в истерику: раз он спокоен, значит, всё действительно хорошо.
Наконец, сигнал смолк.
— Спасибо, — прошептала я.
— За что?
— За поддержку.
— Знаешь, рыженькая, никогда бы не подумал, что меня будет заботить такая мелочь, как ты. Глядя на тебя, я понимаю, что не всё со мной кончено.
— Это ещё почему? — его слова меня смутили.
— Ты ведь выбрала меня.
— Ну...
— Я знаю, что выбор был невелик. Но никто тебя не заставляет разговаривать со мной, смеяться, подбадривать. Ты чудо, малыш!
— Неправда, не такой уж я и "малыш". Ты старше всего на девять лет и восемь месяцев...
— Интересно, ты что по дням высчитывала? — усмехнулся он.
— Да, изучила твой паспорт, — я сделала умное лицо, но не выдержав, рассмеялась. — Я же месяц в этих четырёх стенах. Чем мне ещё заниматься? Я выяснила, что твою прабабушку звали Роза. Прекрасное имя, кстати.
Он тихонько рассмеялся вместе со мной.
Свет погас. Не у меня — у него...
— Калеб?!
— Это отбой, милая. Тут строгий режим. Пора говорить до свидания, Даллия.
— Надеюсь, следующий раз я покажу тебе через этот экран нашу землю.
— Отлично звучит, — пробормотал он.
Планшет погас. Сигнал был прерван.
Да, за этот месяц мы с Калебом Мортеном, если и не стали в доску друзьями, то сблизились точно.
Но десять лет... Как же это много.
Вхождение в атмосферу планеты и стыковка со шлюзом космопорта дались мне тяжело. Трясло нас так, что, казалось, зубы раздробятся. Но всё обошлось. С трудом поднявшись с кровати, я собрала все оставшиеся пустые контейнеры и, сложив их один в один, запихала в чемодан. В освободившуюся сумку усадила Лапушку и Жиряночку.
Я решила, что пусть пока это и будет её именем. Тем более что она уже на него откликается. Накинув на плечи лёгкую куртку, активировала у сумок магнитные платформы и вышла из каюты.
Кроме меня, на нашем ярусе не осталось никого, а вот сверху расслышала голоса. Остановившись, дождалась появления пожилой четы.
— Я же говорила, Петер! — женщина расплылась в улыбке. — Она тоже летела на Кеплер.
Я закивала.
— А муж где, почему одна? — мужчина показался мне очень суровым.
— А он не может пока добраться сюда, — промямлила я растерявшись.
— Небось за подонка какого выскочила?! — припечатал меня старичок. — Сколько уже об этом рассказывалось... А вы всё равно подписываете эти бумажонки. Куда родители смотрят?
Я опешила, и тут же ощутила нарастающую злость. Мне так обидно в этот момент за Калеба стало.
— Мой муж не подонок, — процедила я. — Он замечательный человек...
— Замечательный бы жену одну не оставил! — перебил меня старичок, его указательный палец наставительно поднялся вверх.
Я опасно прищурилась. От моей праведной гневной речи мужчину спасал его возраст и моё приютское воспитание. Ну не могла я вот так просто рот открыть на пожилого человека.
— Петер, ну нельзя так! Что же ты сразу и с нападками, — женщина попыталась одёрнуть мужа.
Я же, нахмурившись, отвернулась и пошла к трапу. Подальше от назревающего скандала. Чувство было такое, что это не Мортена оскорбили, а меня.
— Ну, что ты за человек, милый, — слышалось негромкое за моей спиной. — Что бы там ни было, нельзя же так рубить сплеча. Зачем ты так девочку...? Ну, может, там и правда ситуация какая жизненная. А тебе всюду криминал мерещится.
— Да эти зэки нашли способ от работы отлынивать, — ворчал её муж, но голос его был уже не столь категоричен. — Находят вот таких молоденьких девочек и в жёны. Дурят им голову, в любовь играют, а потом отсидят своё в тепле и сытости, наделают долгов и ищи их. А у девочек жизни разрушены.