- Оль, слушай, Аль Пачино…
- Не называй его так, - взмолилась девушка. - Он же ясновидящий.
- Хорошо, не буду. Но так похож. Так вот, он сказал, что на мою маму было сделано проклятие, которое перешло на меня и будет действовать ещё пять поколений. – Не дослушав, Оля начала оглядываться по сторонам, словно их могли услышать. – Ты что? – шёпотом спросила Кристина.
- Не надо на ночь говорить о проклятиях. Тёмную силу призываешь. Утром расскажешь.
- Ладно, - нахмурилась Кристина. – А ты поможешь проверить рамкой тот ли это человек, на которого я думаю?
- Помогу. Но утром. А он жив?
- Она. Мертва.
- Всё равно проклятие действует до сих пор. Давай не будем сейчас, - Оля снова огляделась. – Мне так и кажется, что кто-то здесь есть.
- Да ну тебя, глупышка. Никого нет. Ты просто не привыкла к темноте.
Виктор с тоской созерцал розовый свет фонарей, борясь с искушением перелезть через забор и спрятаться в саду. Там, недалеко от стола, росли кусты чёрной смородины и сирени. Всосавшееся в кровь пиво придавало сил, ему до смерти хотелось подслушать, о чём рассказывает подруге Кристина. Если бы он только услышал, что Кристина вспоминает его, говорит о нём, если не с любовью – нет, он на это и не рассчитывал – а хотя бы без ненависти. Или с нежностью. Нет, это он размечтался. А вдруг девчонкам станет лень, и они не пойдут купаться. Похоже, видеть Кристину становится навязчивой идеей. Впрочем, игра была старой. Он и раньше, до тех пор как они стали любовниками, да и после, следил за её домом, окнами, пробежками вокруг озера, плаванием. Виктору показалось, что он услышал смех Кристины, или ему хотелось в это верить. Он прижался щекой к забору и застонал от собственного безумства.
Внезапно в кармане завибрировал мобильный. Жена. Чувствует, стерва. Виктор злорадно усмехнулся. Отошёл от забора.
- Ты где? Почему трубку не берёшь?
Интересно, почему Виктор раньше не замечал, что у неё такой противный голос?! Особенно, если она злилась, как сейчас, переходя на визгливые тона.
- Я в Кратово.
- До сих пор?! Что ты там делаешь?
- Я собираюсь здесь жить.
- И кто тебе разрешит это сделать? Это дача моих родителей, а никак не твоя.
- А ничего, что я столько всего здесь сделал и столько денег вложил?
Виктор любил работать руками, ему нравилось строить и перестраивать. Ему даже нравилось сажать и выращивать растения, чем они обычно в выходные и занимались с тестем. А вот сейчас ему вдруг стало жалко потраченных времени и денег. Один камин, сложенный им, чего стоил.
- Тогда постриги там газон и собери чёрную смородину. И, вообще, если ты собирался остаться, мог бы взять Алёну с собой. Она меня тут достала. Хотя я могу её посадить на электричку, а ты встретишь на станции.
- Люда, послушай меня внимательно. Я устал и хочу побыть один. Алёнку я встречать не буду. Мне она здесь не нужна. И газон не собираюсь стричь.
В трубке возникла пауза. Видимо, жена ещё не привыкла к бунту.
- Ты опять пьёшь?
- Пью, - согласился Витька, понимая, что к пьяному отцу детей не привезут. Даже если мать ехидна, вроде Людки.
- Ты алкоголик, весь в отца.
- Меня это устраивает.
- Но девки меня достали. Им всё время что-то надо. И дома нет еды.
- Сходи в магазин и приготовь.
- Если тебе наплевать на детей, то мне тоже. Пусть сидят голодными.
- Пусть, - усмехнулся Витька, делая последний глоток пива из бутылки, понимая, что странным и неправильным образом, его неудовлетворённость сделала его равнодушным даже к девочкам, из-за которых он вернулся в семью.
- Козёл! – выкрикнула Людка. – Я собираю твои вещи и подаю на развод. Будешь жить на улице.
Витя сбросил соединение и выключил телефон. Угрозы больше не действовали. Если его оставят одного, он готов жить на улице.
Забыв на некоторое время о Кристине, он повернулся к озеру. Полная луна висела над водой во всём своём холодном великолепии. Вода казалась глубокой и тёмной. К его удивлению люди куда-то попрятались, и в этом уголке он был один. Он подошёл к ближайшей сосне и обнял её, прижавшись к ней лбом. Сколько он так простоял, не знал. Вдруг накатила какая-то слабость. Очнулся от скрипа калитки и смеха.
Кристина с подругой, на каждой намотано полотенце от груди до колен, двигались в сторону озера. Он рванулся к кустам, стараясь не шуметь и даже не дышать.
Девушки подошли к самой воде, и Оля поёжилась.
- Б-р-р, вода, наверно, холодная. Давай не будем. И, вообще, - девушка огляделась. – Здесь так темно и страшно.
- Не будь трусихой. Никого здесь нет. Лучше посмотри, какая луна красавица.
- Полнолуние. Магическая ночь.
- Ну так давай, и совершим магическое купание.
- Я не могу. Мне кажется, что за каждым кустом кто-то стоит.
- Прямо за каждым кустом стоит по мужику и с нетерпением ждут, пока ты покажешь им своё тело.
Оля, не обращая внимания на сарказм подруги, продолжала озираться. Особенно часто она смотрела в Витькину сторону, и у него от этих взглядов сердце обмирало.
Кристина между тем спокойно сняла полотенце и положила на траву.
- Давай пойдём. В награду тебе будет коктейль Джеймса Бонда. За смелость.
От одной мысли о спиртном, которого она выпила итак слишком много, девушка икнула.
- У меня завтра голова будет болеть. Уже начинает.
- Купание поможет. Я тебе, как врач говорю, - Кристина на цыпочках пошла к воде и со своего расстояния Витя мог видеть её ровную спинку, голую попку и стройные ножки. Некоторое время, привыкая к воде, Кристина стояла по колено. Он, наплевав на осторожность, подобрался ближе. Под ногой хрустнула ветка. Кристина обернулась. Он видел её очень хорошо, она стояла в лунном освещении. Жаль, что волосы закрывали грудь.
- Ну как вода? – на Витькино счастье отвлекла её Ольга.
- Тёплая, - отозвалась Кристина. – Давай.
- Тёплая? – Оля, всё ещё в полотенце, сделала несколько шагов поближе.
- Давай уже. Тебе станет очень хорошо, – Кристина, всё ещё глядя на подругу и подначивая её, затянула волосы в узел, и Витьке открылась её грудь, выделяющаяся белыми холмиками на загорелом теле.
Вдруг он почувствовал: то, что составляет гордость мужчины, всё ещё функционирует. Его член, вялый и мягкий, начал твердеть, как в старые времена. В тот момент, когда, Кристина, не удержавшись, выбежала из воды и, сдёрнув с подруги полотенце, увлекла её за собой, Витя чувствовал себя в полной боевой готовности. Он смотрел на обнажённых девушек и чувствовал, что жизнь прекрасна. Напрасно он считал себя импотентом, его молодец рвался сквозь трусы и джинсы к обладанию женским телом. И хотя Кристина уже была на середине озера, он чувствовал её присутствие. Её магическую власть над ним. Витя расстегнул молнию на джинсах и обхватил свою крепкую плоть пальцами, сдерживая стон от сладких ощущений. Губы прошептали её имя. Это не было греховным самоудовлетворением. Это было здесь, с ней. И как раньше прекрасно. Хотя и без неё. Он знал, что счастье будет, когда она пойдёт обратно. Он уже был почти готов. Только бы она не плавала долго. Ему нужно видеть её.