– Магия клятвы сработала, – с безумной улыбкой на устах, сообщил мне Парис.
– Если не выполнишь – умрёшь, – добавил парень с ненормальным выражением лица и внезапно начал хохотать, при этом выглядел он как сбежавший с психбольницы шизофреник, и я стала тихонько пятиться к стене, чтобы оказаться подальше от него.
– Ведьма пленит, и ведьма освободит, – продолжая смеяться, повторял он, за тем он упал на спину и катаясь по полу продолжал хохотать.
– Две ведьмы, одна погубит души невинных, другая спасёт! – продолжал нести всякую чушь парень, но вместо смеха, я услышала его надрывные рыдания и всхлипы.
– Эй, что с тобой? – тихо спросила я и встала рядом с ним на колени. Парис стал биться в конвульсиях, хватаясь руками за горло.
– Я умираю. Уходи немедленно! Проклятие не должно затронуть тебя! Вон! Исполни свою клятву, Ведьма! – прохрипел он и указал мне дрожащей рукой на дверь, ведущую к выходу.
Я, увидев тусклые лучи луны, пробивающиеся сквозь щелку слегка приоткрытой деревянной двери, со всей мочи ломанулась прочь из хижины и как угорелая убежала на другой конец поляны. А когда мельком оглянулась, то едва не упала на ровном месте. Избушка рассыпалась в прах, прямо на глазах, и от неё осталось лишь пустое место.
На голых инстинктах я побежала в лес. Ветки снова больно хлестали кожу, ноги горели, а страх нес меня вперёд. Не знаю как долго я бежала, но остановилась только когда лес закончился а под моими ногами возникла небольшая гравийная дорога, уводящая в какую то захудалую деревеньку с деревянными и глиняными домиками, чередующимися один за другим.
Вокруг стояла ночная тишина и лишь издалека раздавался то ли вой то ли лай собаки.
– Парис! – звучный бас, позади меня заставил меня вздрогнуть. Я медленно обернулась и увидела двухметрового громилу в серой рубахе и с огромным топором в руке наперевес.
– Что, опять Ведьма выгнала? – поинтересовался амбал. Я лишь испуганно кивнула.
– Жестокая мать тебе досталась. Да что поделать, родителей не выбирают! Пошли, что ли переночуешь у меня в сарае. В дом не пущу, Сам знаешь, Лелька тяжёлая ходит, а по тебе баня да лохань плачет. Прибьёт! – сказал мужчина и махнул рукой в приглашающем жесте. А я наученная прошлым опытом побоялась следовать за ним и медленно попятилась.
– Ты чего малец, совсем Ведьма последние мозги отбила? Аль не узнаешь меня? Михая? — взволнованно и слегка напугано спросил он.
–Как же не узнать, Михай. Задумался я! По башке получать больше не хочеться! – хрипло ответила я, пытаясь подражать деревенскому говору Михая, и демонстративно потерла макушку.
– А! Слава богам, я уж думал Ведьма твою душу продала! Пошли, не обижу! – заверил меня Михай- амбал и я вяло поплелась за ним.
Моя первая ночь в неизвестном мне мире прошла в вонючем грязном сарае на куче подгнившего сена. Разумеется, уснуть у меня не получилось. Я тихо плакала и молила Вселенную, богов и все высшие силы подряд вернуть меня домой.
Но увы. Сырое и холодное утро встретило меня в чужом враждебном мире. А бледно-розовый луч, исходящий от небесного светила, подтвердил, что я не на Земле.
Глава 3. Деревенская драма
– Михай, чтоб тебя Ведьма на органы выпотрошила! Я тебе сколько раз говорила не жарить яйца с лурисом* на завтрак, меня от одного запаха тошнит!– визгливый женский голос окончательно смахнул с меня тяжелую дрему и я с трудом разлепив глаза, поднялась со своей дурно пахнущей постели и пошла на выход.
– Прости меня, моя любимая госпожа. Я совсем забыл! – смягчив свой грубый бас насколько это вообще возможно, Амбал- Михай извинялся перед своей женой и стоял на коленях с сковородкой в руках.
Я чуть слюной не подавилась от умопомрачительно вкусного запаха яичницы с укропом. Желудок неприятно стянуло. Я не могла вспомнить, когда последний раз ела.
– Ах забыл, ах ты скотина неблагодарная! – кричала низенькая худенькая девушка с длинными пепельными волосами до пола и огромным животом.
Заметив у входа в сарай огромную бочку с водой, я вспомнила, что жена Михая не переносит грязь и, закатав рукава, схватила ковш, висевший рядом, и почерпнув из бочки воды сначала напилась, а затем быстро умылась и помыла руки. Вода была холодной и от холода по коже пробежались мурашки.
Посмотрев в затихающую гладь воды, я поморщилась. Мои каштановые волосы превратились в гнездо пьяной вороны, под глазами синие круги, а по всему лицу мелкие царапины от веток, которые хлестали меня во время моего забега по лесу.