Старейшины заворчали. В зале змееголовой стало шумно. Не все хотят ждать, не верят, что захватившее Род чужое племя вдруг куда-то исчезнет. У них было много времени проделать это прошлым летом, или этим. Но идти куда-то зимой, когда льет холодный дождь. Это не укладывалось в голове. Не лучшее время для длинных переходов с женщинами и детьми.
— Многие не верят, что сын Хррх отвернулся от нас,— старший охотник озерного племени стоял рядом с Адэху.— И после завершения дождей мужчины пойдут и заберут у чужаков Род обратно.
Не думал Адэху, что их доверие сыну Хррх столь глубоко.
— Ты сам видел изображение змеи на небе. Сын Хррх забыл про нас. Они убедятся в этом, когда чужаки вновь прогонят их за реку.
Андрей проснулся. Над головой висели куски подвешенного за балки мяса, которое из-за бесконечных моросящих дождей пришлось сушить внутри залов Каменной стоянки. Вышел из помещения, аккуратно переступая через холмики завернувшихся в шкуры криворога людей. Холодно, никто даже голову не высунет из под шкуры.
Дождь зарядил через несколько дней после того, как Лэпу с мастерами сделал первую в историю повозку с колесами. Ну, он надеется, что первую. Хотя, может где-то уже кто-то, шибко умный, и додумался поставить на обрубки бревен настил для перевозки грузов и соединить их палкой. Но если семью и наблюдательного гения каменного века перебьет кто-то вроде Ахоя, который собирает силой очередное девятиглавое племя, то следующего изобретения колеса придется ждать еще пару тысяч лет. Интересно, как сложились дела Ахоя на равнине у Трех зубов. Не подсидел ли чернобородого здоровяка хитрый старик в лисьей шапке.
Туман, который последний месяц каждое утро наползал на Каменную стоянку с дальних гор, сегодня наконец-то пропал. Андрей, однако, не обольщался. И ранее случались просветы, когда по полдня землю грело не по-зимнему теплое солнце, но затем снова набегали тучи, и опять заряжал моросящий дождь, из-за которого им приходилось большую часть времени находиться в землянках или в помещениях Каменной стоянки.
Время шло. Вылезли из шатров по своим делам женщины, пробежались дети, торопясь успеть к раздаче еды в «школе», показались «каменщики» из своих клеток, сложенных из булыжников. Андрей прислонился к нагретой солнечными лучами каменной кладке. Приятно. Неужели многодневный дождь закончился, и можно готовиться к дальнейшему пути. А ведь уже наступил последний месяц года по календарю Гррх.
Постарел старый «художник»: борода совсем поседела, а кожа стала какой-то серой. Хромой Уто по его примеру прислонился к теплой стене.
— Не стоит ждать снега, Эссу. Мы можем его не дождаться. Пора выходить на Долгую дорогу.
— На санях мы пойдем быстрее, а реки легче пересекать по льду, Уто.
Андрей понимает его тревогу. Второй год находятся они на Каменной стоянке. А старик не молодеет и может не дойти до Восточных земель, померев по дороге. Однако, зимой по снегу они покроют гораздо большее расстояние, чем на повозках в теплое время года. И не хочется толкать сани по траве и грязи всю весну, лето и осень.
Мимо прошмыгнул Лэпу с лесовиками, решивший воспользоваться хорошей погодой, чтобы заготовить подходящего дерева для новых саней. Ушел на озеро бить уток Эхекка с младшими охотниками. А это еще кто? Неужели Рэту вместе с улыбающейся Гракой?
— Семья с Белой горы отправится вместе со всеми в Долгую дорогу.
Кажется, рыжий решил, что делает ему большое одолжение.
Андрея охватил не свойственный ему гнев.
— Нет.
Грака удивленно выпучила глаза.
Молчат. Молчит и Андрей, зажмурив глаза и делая вид, что наслаждается солнцем. Но дышит глубоко.
— Люди Долгой дороги не могут рассчитывать на белогорцев. Семья с Белой горы однажды ушла посередине зимы, забрав все мясо и шкуры, а в другой раз оставила всех на каменистом острове, решив жить самостоятельно— перечислил он обиды.
— У белогорцев сильные мужчины и умелые охотники,— осторожно проговорил Уто, когда они снова остались вдвоем.
— Дождя сегодня не будет, пора готовить сани и собирать в них вещи,— перевел Андрей тему разговора.— И ждать снега.
Куда все девать? Вечный вопрос, который возникает, когда люди Долгой дороги покидают временную стоянку. У Ам опускались руки— горшки с семенами и косточками заполнили ее сани, а она и половины не вынесла из собранных запасов. Ее карие глаза заполнились слезами. Младшая с голубоглазым Уони наотрез отказывалась помочь ей— у самих нет места.
— Что у тебя?— из неоткуда появилась Старшая.