— Еще похолодает, Энку, и ты пойдешь по следам зверя по снегу,— утешил он друга.
Но Андрей ошибся. Снег укутал землю только в самом конце зимы и то совсем ненадолго. Ледниковый период называется. Оставалось надеяться, что подобная мягкая зима является аномалией, и им просто не повезло. Ну а если нет? Ждать еще год?
Увидев отца, маленький Эрит бросился к нему. Андрей подхватил его на руки и подбросил к невысокому потолку, отчего тот взвизгнул, и опустил на пол. Подрос, тяжелый уже. Малыш вернулся к своим играм и стал толкать по твердому полу статую вепря. Хорошо, что ее не так легко сломать, как, например, искусно вырезанное объемное изображение змеи на одной из статуй поддерживающих крышу. Его Эрит, почти не повредив, сбил с основания удачным ударом топора. А к кабану еще бы колесики приделать, и получится прочная игрушка из его времени.
— Ты куда, Эссу?— Эсика проводила взглядом куда-то вдруг заторопившегося своего мужчину.
Тот только досадливо махнул рукой.
Увидев Андрея, сын Иквы радостно скалил зубы. Все продолжает возиться с найденными камнями из пещеры, плавя их в разной пропорции. С гордостью показал два красноватых ножа из растаявшего камня.
— На десять больших синих камней один небольшой блестящий, но блестящих совсем мало.
Андрей постучал ножами друг об друга. Показались какими-то упругими. И как ни старался, не смог выбить из них искры. Его это заинтересовало, но он сейчас не за этим.
— Где Эрру и Упеша?
— Лэнса нашел черный камень недалеко от озера, пошли посмотреть.
Хорошая новость: деревьев у Каменной стоянки мало, или их повывели ее прежние обитатели. Едва хватает на поддержание костров, не говоря уже о прожорливых печах мастеров. Но пришел он не за этим.
Сын Иквы потел, пытаясь сделать сквозную дыру в чурбаке косточкой Упеши, закрепленной в конструкцию в виде лука. Андрей сменил его, но получилось не лучше. Надо было Лэпу позвать, уж он знаток дерева как никто другой, подумал Андрей.
Отверстие никак не получалось ровным. И как только средиземноморец так ловко ею управляет. Вроде бы ничего сложного. Наконец, к вечеру что-то вышло. Андрей дул на ободранные ладони, а сын Иквы с тоской смотрел на бронзовую пилу Эрру. Ему предстояло отпилить от дерева круглые заготовки и просверлить их посередине. Но справился он быстро, даже лишние сделал, пилить— это не сверлить.
Меньше всего это было похоже на задуманную им игрушку на колесах. Получился чурбак с продетыми через отверстия деревянными осями, на которые закрепили разного размера колеса. Но главное, он катился.
Зря он волновался: маленький Эрит пришел в восторг, наконец-то забыл про кабана и возил игрушку по ровному полу. Уснул он совершенно счастливым.
Хорошо на Каменной стоянке, его синеглазая женщина пекла лепешки на сковородке из скользкого камня. Андрей откусил от серого, грубого помола, хлеба. В нём попадалась шелуха, которая почему-то не отделялась от зерен. Он обжёг рот. Большинство людей в семье Гррх предпочитали варить зерна, но любителей лепешек становилось все больше, особенно после того, как Старшая стала раздавать их детям в «школе». Жаль, что придется отвыкать, если его затея перенести злаки на другой континент не увенчается успехом.
Права Эсика, что это был самый лучший год за все время, которое он провел в каменном веке. Когда они пришли на Каменную стоянку, то он долго не мог поверить своим глазам. Ее словно перенесло из другого времени. Три десятка круглых строений, соединенных узкими коридорами, образовывали вместе защищенное от внезапного нападения поселение. Теперь помещений стало на два больше, после того, как «каменщики» пристроили к ним два похожих домика, правда, сделали их не круглыми, а квадратными, похожими на те, какие они строили в своих горах.
Была и утварь, только не обожженная. И горшки, почти такие же, какие делает Младшая. Шила из кости, какие-то дощечки с дырочками, которые, видимо, использовались для изготовления ткани. Больше всего он обрадовался большой каменной ступе с пестиком, который выбросил нашедший его Энку. Злаки не просто варили, но еще и толкли.
Внутри зданий находились по две колонны высотой в два его роста, которые поддерживали крышу. Позже он понял, что это статуи, которые при всей своей внешней схожести изображают разных существ. При хорошем воображении угадывались мастерски, буквально двумя, тремя штрихами обозначенные линии рук и головы. На некоторых были вырезаны змеи, на других ящерицы, хищные птицы, а то и просто непонятные знаки. Андрей нашел это странным, в разрисованных пещерах семьи «художников» тоже были изображения животных, но они все были привычными обитателями степи. А зачем вырезать из камня змей? Являлись ли колонны изображениями богов или других сверхъестественных существ, он, пожалуй, никогда не узнает.