"Говорят, лет за десять до войны, во время очередной чумной эпидемии, один умник-ученый решил изменить мир, а, в итоге, придумал технологию создания новых людей из того, что оставила после себя болезнь. Тварей, сделанных таким путем, назвали «вторичными». Не живые и не мертвые, совершенно не восприимчивые к ядам и болезням, сшитые из частей трупов... Подходящее название, на мой взгляд. В условиях дефицита рабочей силы и сокращения населения, почти на треть, они были просто незаменимы. Труд вторичных был бесплатным, так как официально они не могли быть признаны живыми. Каждый вторичный принадлежал своему создателю, который был волен его продать, подарить или сдать в аренду.
В самом начале войны Синдикат наложил лапу на эту технологию, приобретя полную монополию на изготовление вторичных. С той поры умники Синдиката создавали кучу их разновидностей. Хотя, если не вдаваться в детали, вторичные делились на три вида: клерки, мясорубки и работяги. С работягами все просто: две руки, две ноги, одна голова. Вторичные этого типа могли работать на конвейере, при сборке машин и проведении опасных технологических операций - ничего интересного, в основном... Клерки - тут уже лучше... Этим образцам требовались большие мозги. И тут Синдикат прибег к самым последним своим разработкам. Черт, я как-то видел вторичного, работающего в городском архиве, без его капюшона... Трубки, провода, железяки - не самое приятное зрелище. В клерках использовали искра-технологии - жутко дорогие штуки, с применением золота. До сих пор, искра-генераторы используются только в столице... И только для королевского квартала. Так вот... Эти клерки способны наизусть рассказать содержание всех книг в библиотеке, всех отчетов в архиве, куда их определили... Ценные ребята, во всех смыслах.
Ну, и мясорубки... Вот, к этой разновидности и относится Троль. Боевые вторичные. Во время войны их производили на конвейерах. Они служили везде. В пехоте их использовали для ближнего боя. Как правило, им приделывали по четыре руки. Выпускали, под прикрытием паровых ружей, в рукопашную, против орков. В механизированных частях мясорубки использовались в качестве пилотов. Для управления «Буйволом» не нужны руки и ноги... Да, и большая часть мозга тоже была ни к чему. Только разъемы для подключения и жестокость, подстегиваемая боевой наркотой. Механики звали их «обрубки». В артиллерии вторичные переносили снаряды и передвигали орудия. На флоте выполняли всю тяжелую работу...
После войны мясорубки производились все реже. Закон «о свободе» сильнее всего ударил по ним. Клерки и работяги легко нашли свое место. Но с мясорубками все оказалось сложнее. Они перестали быть вещами, получили право продвигаться по службе... Кому это понравится? Ни один генерал не позволил бы вторичному сравняться с ним, по рангу. Вот их и списали... Массово. Тем, у кого было не плохо с соображалкой, перепали места в полиции. Те, кому просто повезло, нашли свое место на заводах. А куда деваться остальным? Если умеешь только убивать, выбор у тебя не большой..."
Мы выходим на широкую привокзальную площадь. Слева от нас ожидают своего часа несколько паровых экипажей и пара тягачей. Справа тянется освещенная аллея. Несмотря на поздний час, грохот поездов не смолкает ни на секунду.
- Марвин... Так ведь твое имя, Троль? - интересуюсь я, неожиданно для себя самого.
- Ага, - отзывается он, - Есть хочется...
- Слушай, шагай-ка ты к Софе... Скажи, что ты от меня... Пусть накормит, - мысленно я улыбаюсь, подсчитывая, сколько мне это будет стоить, - Бывай.
- Ага, - повторяется Троль, - Эт... Спасибо...
- Двигай, - я машу рукой и направляюсь к аллее. За спиной я слышу тяжелые удаляющиеся шаги Марвина. Впервые, за сегодняшний вечер, мне приходится задуматься о дальнейшем маршруте. Возвращаться домой, вернее,в то место, которое я уже почти пять лет называю домом, не хочется. Вдобавок, Софа не оставит меня в покое, особенно после явления Марвина... Она его терпеть не может.
Впереди простирается Железный квартал. Жмущиеся друг к другу двухэтажные каменные дома, освещенные газовым светом, узкие улочки, несколько линий железной дороги, временами проходящие непосредственно рядом с домами, а иногда и под ними, ну, и куча мостов, дающих возможность передвигаться по району, над рельсами. Где-то в глубине этого квартала, в одном из домиков, трясущихся всякий раз, при проезде очередного грузового состава, живет и работает профессор Сикорский, старый и некогда уважаемый ученый, а ныне скромный преподаватель одной из местных школ. Лет десять назад, профессор жил в столице, работал на Синдикат и был состоятельным человеком. В начале нашего знакомства, я пытался выяснить, что же заставило его бросить все и поселиться в таком чахлом городишке, как наш... Но, в ответ на все расспросы, Сикорский лишь отшучивался. В конечном итоге, я решил оставить эту тему. Сегодня, утром, пневмопочтой, он прислал мне очередное приглашение, на партию в шахматы. Профессор - блестящий игрок. А я едва знаю, как передвигать фигуры... Тем не менее, это ни сколько не мешает нам, по нескольку часов кряду, сидеть за шахматной доской и чашкой чая, а чаще бренди, дружески беседуя. Думаю, стоит его навестить.