* * * - Они убили их! - надрывно крикнул Антон после того, как вертолёт "Ка-27" исчез с экранов. - Эти сволочи убили их! На несколько секунд в помещении БИП воцарилось молчание. Никто из присутствующих не мог до конца поверить в то, что американцы решились сбить чужой вертолёт и что Романа Прохорова и его ребят больше нет на этом свете. Потом Долгопрудный встал и произнёс громко, чтобы все слышали и до всех дошло: - Готовьтесь к отражению атаки. Они начали и они не остановятся. Операторы информационного поста очнулись, хватаясь за микрофоны и телефонные трубки. - Эсминец! На нас идёт эсминец! - Нужно задействовать локаторы. - Нет! Я запрещаю! Пользуйтесь тем, что есть. - Господи, он будет стрелять! Его РЛС активна! - Мать вашу, не жуйте сопли, дайте целеуказание на дисплей! - Пеленг по эсминцу - 210. Удаление - 29. Скорость - 30 узлов. Идёт галсами. - Это атака. Приказываю: цель уничтожить!
* * * Аарон О'Мэлли внимательно следил за оперативным дисплеем. Местоположение русских не изменилось. По-прежнему работала только одна радиолокационная станция малой мощности, самолёты авиагруппы оставались на борту - словно ничего не произошло, и не их вертолёт только что был поражён американской ракетой. О'Мэлли испытывал смутное беспокойство: он не мог предсказать, как поступит противник, и это его пугало. Он хотел было снова связаться со своим командованием и запросить инструкций, но тут от "Варяга" отделился объект, который на огромной скорости понёсся по направлению к эсминцу. - Противокорабельная ракета! - закричал лейтенант Гордон так, что сорвал голос. Аарон О'Мэлли застыл, открыв рот и таращась на дисплей. Впервые в его жизни ситуация вышла из-под контроля, и он не мог принять решения. Ведь на учениях всё было совсем по-другому! К чести вахтенного офицера следует сказать, что он быстро заметил неспособность капитана отдать приказ и принял командование на себя. - Разворот вправо на девяносто, - просипел Гордон, - полный вперёд, запустить НУР с отражателями. "Вулканы", огонь! Но было уже поздно. Крылатая ракета, выпущенная противокорабельным комплексом "Гранит", расположенным под полётной палубой "Варяга", развив сразу же после старта скорость в два с половиной Маха108 и следуя указаниям инерциальной системы наведения, за тридцать шесть секунд преодолела сравнительно небольшое расстояние, разделявшее эсминец и "Варяг". Навстречу ей полетели 120-граммовые снаряды с бронебойными сердечниками из обеднённого урана, выстреливаемые шестиствольной пушкой комплекса "Вулкан-Фаланкс", но это артиллерийский комплекс рассчитан на борьбу с дозвуковыми ракетами и против "Гранита" оказался неэффективен. При ударе крылатой ракеты о корпус миноносца на ней сработал контактный взрыватель, и тонна мощнейшей взрывчатки сдетонировала, разорвав прочную сталь, словно бумагу, в районе сотого шпангоута. Чудовищный взрыв расколол эсминец пополам. Ледяная вода хлынула в отсеки, убивая на месте тех, кто ещё уцелел. За четверть минуты "Дэвид Р. Рей" затонул, оставив на поверхности обломки деревянных панелей и несколько спасательных кругов.
* * * Завыли сирены, засвистели свистки, забегали матросы. - Внимание, всем постам! Внимание, всем постам! - неслось из громкоговорителей. - Боевая тревога! Боевая тревога! Боевая тревога!
(Земля Королевы Мод, Антарктида, апрель 2000 года) У всякого бывалого лётчика есть свой секрет сокращения времени сбора в случае объявления тревоги. Секрет Громова был в том, что всё своё обмундирование он раскладывал в определённой, строго фиксированной последовательности. Сначала лётный комбинезон, на него надевается носимый аварийный запас, затем планшет с картой, шлемофон, защитный шлем, перчатки - готов, можно бежать. Несмотря на столь продуманную последовательность сбора, на палубе он оказался третьим - подполковник Барнавели уже шёл на взлёт, а старший лейтенант Рашидов раскручивал движки в ожидании, когда взлётная полоса освободится. Константин быстро забрался в кабину, махнул техникам рукой и опустил фонарь. Двигатели пошли хорошо, и табло отказов не осветилось красным - значит, можно лететь. - Витязь к взлёту готов, - сообщил он диспетчеру. - Вперёд, Витязь. Не загромождайте палубу. Это действительно было серьёзнейшей проблемой "бескатапультных" авианосцев - одномоментно с него мог взлетать только один истребитель, и на то, чтобы поднять в воздух всю авиагруппу, уходило гораздо больше времени, чем у тех же американцев. Громов двинул РУД до защёлки "максимальный газ", и "Су-33" рванулся по палубе к ночному небу. Поднявшись до двухкилометровой высоты, Константин занял определённый эшелон, ожидая дальнейших распоряжений штаба. У него наконец появилась возможность попытаться осмыслить то, что произошло за последние полчаса. Заявление Дугова, вылет группы спецназовцев, катастрофа вертолёта и дуэль с эсминцем накладывались друг на друга, словно карты в колоде. И что там дальше? Тузы или шестёрки? Красная масть или чёрная? И не означает ли полная раздача колоды коллективное самоубийство?.. Всё было не так, всё должно было быть совсем по-другому. Когда они с Барнавели разрабатывали программу подготовки пилотов авиагруппы, им и в голову не пришло, что ход событий может приобрести столь стремительное и непрогнозируемое развитие. Помнится, речь шла об отдельных стычках в воздухе, сопровождаемых интенсивной радиоигрой. Потопление эсминца означало начало самой настоящей войны, к которой авиагруппа "Варяга", по большому счёту, была не готова. Одно дело, вывесив таблицы с лётно-техническими характеристиками, выступать с докладом о заметных преимуществах "Су-33" перед "томкэтами" и "хорнетами", и совсем другое дело - применять эти преимущества на практике. Оставалось только надеяться, что замысел штаба удался, и американцы не подозревают, какой сюрприз их ждёт. На многофункциональном индикаторе Громов видел, как поднимаются в воздух истребители противника. Скоро он сбился со счёта - их было так много, что даже бортовой компьютер сообщил о переполнении буфера оперативного запоминающего устройства и невозможности отследить все цели. Работали сотни радиолокационных станций и систем постановщиков помех - американская группировка напоминала рой потревоженных пчёл, ждущих только сигнала, чтобы напасть на обидчика. Прошло пятнадцать минут с того момента, как Громов покинул палубу. Все истребители авиагруппы находились в воздухе, но пока не удалялись от крейсера. Разбившись на звенья, пилоты "Варяга" молча наблюдали за действиями противника. Противник перестраивался и готовился начинать атаку.
* * * - Все в воздух! Все в воздух! Покинуть палубу! Это было основой основ. Если в момент начала боя на "крыше" авианосца находятся самолёты, они должны немедленно взлететь. На то есть две причины. Первая - в условиях активных боевых действий мощь авиационной группировки должна быть наращена до возможного предела. Вторая - оставаясь на палубе, самолёты авиакрыла становятся наиболее уязвимым элементом авианосца и, как следствие, лакомой целью для врага. Первыми взлетели "томкэты". Двадцать четыре истребителя, несущие на подвесках ракеты AIM-7M "Спэрроу" и AIM-9M "Сайдвиндер". Они должны были обеспечивать прорыв и подавление вражеской системы ПВО. За "томкэтами" в воздух поднялись "хорнеты". Двадцать четыре штурмовика, на пилонах которых были размещены противорадиолокационные ракеты HARM AGM-88 и противокорабельные ракеты AGM-84 "Гарпун". Они должны были нанести главный удар по русскому авианосцу, превратить его в груду дымящихся обломков. За "хорнетами" палубу покинули два самолёта ДРЛО "хоукай". Они сразу разошлись по флангам, обеспечивая авиакрыло информацией о воздушных и надводных объектах противника, необходимой для точного наведения на цель. За "хоукаями" с небольшим интервалом стартовала эскадрилья самолётов радиоэлектронной борьбы ЕА-6В "Проулер". В их задачу входило подавление вражеских РЛС путём постановки помех и созданием большого количества ложных целей. Противолодочные самолёты S-3A "Викинг" остались на ангарной палубе. Двумя днями раньше кэптен Санчес распорядился убрать их туда в связи с тем, что вражеских подводных лодок в зоне действия ударной группировки обнаружено не было; "независимый эксперт" Джек Риан оказался прав - "Варяг" пришёл сюда один. На взлёт и перегруппировку авиакрыла было потрачено почти двадцать минут. За это время корабли боевого охранения выстроились в ордер ПВО, прикрывая авианосец и корабль снабжения от возможного нападения. Расстояние в сто морских миль - не самое большое для современных ракет, способных развивать сверхзвуковую скорость, и русские вполне могли воспользоваться естественной паузой, чтобы нанести удар. Но они почему-то медлили, и авиакрыло без каких-либо проблем заняло удобную для атаки позицию. Убедившись в этом, Майкл Санчес запросил штаб: - База, здесь Пустынник. Я прошу подтверждения. Омега-девять-стена. Как того требовал боевой устав, кэптен воспользовался таблицей кодов связи, чтобы в штабе были уверены, что это именно он просит подтверждения приказа к началу атаки. - Пустынник, здесь База. Мы подтверждаем. Альфа-четыре-рубин. - Начали, парни! - скомандовал Санчес. В один и тот же момент руки в одинаковых перчатках передвинули одинаковые рукоятки управления. Сорок восемь боевых машины, выстроенные в линию на высоте мили, со скоростью, близкой к звуковой, понеслись на восток - к русскому авианосцу.
* * * - Они летят, - сообщил Мстислав Губанов, командир БИП. Слова его были лишними: все, кто находился на боевом информационном посту, могли видеть на тактическом дисплее картинку, передаваемую с истребителей, барражирующих над крейсером. - Будем отбиваться, - сказал вице-адмирал Долгопрудный. - Пора открыть карты. Задействуйте САУ по основному плану.