Темные, глубокие глаза девушки слегка потеплели, на лице обозначилась слабая, вымученная улыбка.
— Ты добрый, Алексей, — произнесли ее губы.
— С чего взяла? — смущенно хмыкнул он.
— Слышала, как с собакой разговаривал.
— Подслушивала?
— Просто слышала. «Ешь, Дыма, сладких белочек с вермишелькой…» Так может говорить только добрая душа.
— Не хвали, а то покраснею, — отозвался он грубоватым голосом и пряча от нее растроганные глаза. Справившись со смущением, вскинул голову, заговорил строго: — Короче, так. Не хочешь есть, будем смотреть лодыжку. Кстати, у тебя, случаем, нет темных очков?
— Нет. А зачем они тебе?
— Очень бы сгодились. Глаза могу обжечь. Как на твои ноги гляну, аж слепну. И вообще мне лихо становится. Боюсь, не сомлеть бы во время осмотра.
— Ты же санитар, не мужчина. Сам ведь говорил.
— Говорить-то говорил, но шибко уж ты женственная. Гляну на тебя и мурашки по коже бегут. Так что санитар с мужчиной пластаются во мне друг с дружкой на равных. И никак один другого одолеть не могут.
— Поддержи санитара. Чтобы он победил.
— Пытаюсь, да пока плохо получается. Ладно, снимай свои колготки докуда сможешь, а потом я подсоблю. — И он отвернулся.
Она повозилась за его спиной, шурша тканью и разрешила:
— Можно.
Повернулся к ней и увидел, что колготки сняты до колен, а обнаженное тело прикрыто овчинными полами спальника. Непослушными пальцами стянул колготки совсем и обескураженно вертел их в руках. Спросил:
— Их тоже повесить на гвоздь?
Она усмешливо молчала и, как ему показалось, отчего-то была им недовольна. А он стоял столбом, ничего не понимая, осторожно держа в руке невесомую ткань и покорно ждал указаний.
— Ты женат? — спросила она через время с досадой.
— Женат, — качнул он головой.
— И не знаешь, что с ними делать?
— Я с жены сроду колготки не снимал. Да она бы и не доверила их мне. Пальцы у меня все в заусеницах. Могу ненароком порвать.
— Дай сюда. — Аккуратно свернула колготки тонкими белыми пальчиками и сунула себе под изголовье.
Оглядел лодыжку. Она оказалась несколько припухшей, но не настолько, чтобы подозревать перелом. Начал с осторож-ностью прощупывать.
— Как ты грубо… У тебя пальцы будто железные, — простонала она.
— Других у меня нету, терпи, — сварливо отозвался он, заметив на колене лиловый синяк. Закончив прощупывать, сказал: — Тут рентген нужен. Может в кости лодыжки трещина, а может и просто ушиб. Точно сказать не могу. Да и с коленом неясно. Больно сгибать ногу?
— Немножко.
— Значит, ушиб. Короче, ногу надо зафиксировать и недельку не сгибать. И вообще ее не тревожить. Лежи, пойду сделаю шины.
Сходил под навес, натесал из прямослойного кедрового полена тонких и широких лучин. Достал из походной аптечки бинт и крошечный полиэтиленовый пакетик с черными катышками внутри. Извлек один катышек, разрезал ножом надвое. Половинку растворил теплой водой в алюминиевой ложке. Получилась густая черная смолка. Макая пальцы в эту смолку, начал смазывать ею воспаленные места, втирая в кожу. Когда же смолка подсохла и заблестела, обложил лодыжку и колено лучинами и плотно примотал их бинтом. Оглядел дело своих рук и остался доволен, хотя Алена с ужасом взирала на довольно громоздкое сооружение вокруг ноги, но молчала. Оставшуюся половинку катышка растворил в кружке.
— Пей, — жестко сказал он, приподняв голову девушки вместе со спальником.
Алена припала губами к краю кружки, глотнула и брезгливо передернулась.
— Какая гадость. И пахнет так противно, — выдавила сморщившись.
— Зато быстро сращивает кости и снимает воспалительные процессы. Это горное мумие. Зажми нос и выпей махом до дна. — И прикрикнул: — Ну!
Она выпила содержимое кружки судорожными глотками и торопливо прикрыла рот ладошкой.
— Дай воды, а то стошнит, — попросила чуть не плача, даже слезы выступили.
— Нельзя. Перетерпи, — отказал он.
— Вырвет же сейчас.
— Задержи дыхание и крепче зажми рукой рот. Не дай выйти из себя мумию.
— Ты чудовище… — прогудела через ладонь.
— Ну-ну, — удовлетворенно усмехнулся он. — Крой меня дальше. Полегчает.
— Монстр…
— А еще?
— Маньяк.
— И все?
— Вампир.
— Ого! Почти весь букет из американских жутиков. Наверно, любишь видик смотреть, а? Про разную чертовщину. У тебя такие широкие познания.