— И как она проходит?
— Сложнее. Понимаешь, то, что высоко в горах тебе кажется справедливым и логичным, внизу может вызвать сомнение. На себе испытал.
Алена насторожилась.
— К чему ты клонишь?
— Да все к тому же. Ты уверена, что мы верно поступили с мешочком?
— А ты, вижу, засомневался?
— Речь не обо мне. Я сделаю так, как ты скажешь. Лишь бы сама была уверена, что делаешь правильно. И не засомневалась бы в городе.
— Сейчас уверена, — сказала Алена твердо. — Думаю, останусь при этом мнении и в городе. После психологической акклиматизации.
Коротко кивнул.
— Ну что ж, ладно. И все равно, для гарантии, черкни мне из города письмишко. Так, мол, и так, поправляюсь, чувствую себя лучше. И я пойму, что все нормально. Договорились?
— Хорошо, письмо будет. А на какой адрес посылать?
— Иогач, Солину.
— Жена не заревнует?
— Может, даже зауважает. — Усмехнулся невесело и поднялся. — Ну, все. Одеваемся и выходим. Готова?
Алена быстро поднялась, надела шубу и отчего-то замешкалась. Пытливо заглянула ему в лицо.
— Алексей, тебя, вижу, гложет совесть. Не мучайся. Мы взяли у жуликов. Если б ты знал, что они творят…
Положил ей руки на плечи и, поправляя капюшон шубы, мягко улыбнулся.
— Я о них не думаю. Я думаю только о тебе.
— Акклиматизируешься в поселке и забудешь про меня, — улыбнулась она.
— Исключено. Но писать тебе о своих чувствах не стану. Из конспирации. — Взглянул на часы, озаботился. — Все, пошли. А то не только на лесовоз, но и на вахтовый автобус не успеем. Он может пройти раньше.
Они скользили на широких лыжах по заснеженной Пыже. Небо над ними стелилось синее и чистое, без малейшего облачка и дымки. Солнце висело над горами, так щедро серебря снега, что слепило глаза. Путик замело напрочь, он совершенно не проглядывался, и Алексей торил новый вдоль берега, рядом с переходной волчьей тропой.
— Кто тут бегал? — крикнула Алена из-за спины.
— Волчки, — сказал он, не оборачиваясь.
— Да ты что! — встревожилась она. — Можно, я пойду впереди?
— Быстро устанешь по целине-то.
— Зато сзади не схватят.
— Они таких красивых не трогают. Впрочем, как хочешь.
Алена обогнула его и пошла впереди. Алексей сзади иногда советовал взять левее или правее, где легче идти. Река тут была спокойна, без порогов и скальных прижимов. Не темнели полыньи, не было наледей и вздутий. Иди себе спокойно, любуйся окружающей природой. Сам Алексей уже попривык к пыжинским красотам, но сейчас смотрел на все глазами Алены и как бы заново открывал для себя исхоженные им места вдоль и поперек. Оказывается, берега реки здесь просто чарующи. Правый — крут, подступает к самой стремнине, и слышно, как в глубине шумит вода. Нависшие скалы в густой изморози, посверкивающей многоцветными огоньками. Свесились под тяжестью морозного опушения кусты маральника со свернутыми на зиму живыми листочками. А над маральником и скалами громоздятся кедры, недвижимые в зимней дреме.
Левый берег, вдоль которого они шли, поположе, хотя и попадаются скальные островки. Он густо обрамлен кустарниками и прозрачными кронами берез, напоминающими слабый дым костра. Выше, на взгорьях, темнеют кедрачи, поднимаясь все выше и выше, а над ними сияют белые шапки гольцов. А сама Пыжа! Выстеленная среди дремучих гор, она так и манит ступить на девственно чистые снега над ледяным панцирем и глянуть за очередной ее поворот, где открываются все новые и новые пейзажи.
Алене то ли передалось его настроение, а может и сама испытывала то же самое, потому что обернувшись прокричала восторженно:
— Вот так бы шла и шла! И чтобы река эта не кончалась!
— Не утомилась? — заботливо поинтересовался он. — Тебя сменить?
— Нет! Хочу впереди! Отсюда такой вид! Все-таки, я ужасно люблю путешествовать. И я объеду весь мир! Чего бы это ни стоило!
— Я сам люблю бывать в новых местах. Жаль, сейчас наше путешествие заканчивается. Точнее, лыжная часть. Сворачивай вправо и лезь в гору. Но не в лоб, а наискосок. Туда как раз Дымок свернул.
— Как? Неужели уже пришли? — Алена казалась разочарованной.
— В ста метрах отсюда — трасса. Ее не видать за деревьями.
— А я бы еще шла и шла, — сказала Алена с сожалением.
— Теперь уж в другой раз.
— Другого раза может не быть.
— Да, милое небесное созданье, сказка кончается.
— Верю, здешний охотник, — отозвалась Алена, поднимаясь по склону все выше и выше. Перелезла высокий сугроб и ступила на накатанную до блеска автомобильную трассу, откуда Дымок приветственно покачивал кольцом хвоста.