— Да это я знаю. Но все-таки, сколько дает один спуск?
— Точнее сказать, не спуск, а кольцо: Купеческая избушка — перевал — спуск в Коозу — проход руслом до Пыжи, и потом — до Базовой. На кольцо уходит весь световой дет». От восхода до заката.
— Пусть будет кольцо. Сколько оно дает?
— Первое в сезоне кольцо вообще ничего не дает. И спуск в Коозу — тоже. Ведь сначала надо выставить по всему руслу два-три десятка капканов под след. Если ставить аккуратно, на каждый уходит минут двадцать. То есть, на первом кольце только засеваю угодья ловушками. Собираю урожай на втором кольце. И на третьем, если оно случается. Ну, а в среднем каждое кольцо пять соболей. В деньгах это, примерно, четыре с половиной сотни рублей.
— Ты бы пошел? — спросил Егор молодого с усмешкой.
Тот рассмеялся и помотал головой.
— За четыре сотни? Ни в жизнь.
— Мало платят?
— Не густо. Да еще риск какой. Мы вон группой идем, что с кем случись, сразу поможем друг другу. А одному бродить по этим ледопадам — гиблое дело. Нога подвернется или сломается лыжа и — каюк. Так ведь, дядя Алексей?
— Конечно, так, — сказал Алексей.
— Ну, а если твою годовую зарплату разбросать по месяцам, сколько в среднем получается? — не отставал молодой.
— Около трех сотен.
— Всего-то?
— Иногда чуть больше. А еще у меня огород есть. Картошку, другие овощи выращиваю. Осенью с мужиками шишкарим. Тоже довесок к промыслу. Хотя шишка родится не каждый год. Короче, живем, не помираем с голоду.
— Только что… — невесело хмыкнул Егор, и глянул на молодого. — Ну что, не манит в охотники? Не по нутру такая романтика?
— Не по нутру, — признался тот, — лучше уж работать в отряде.
— Да ведь и у вас, ребята, работа тоже — не мед, — сказал Алексей, — хотя, может, и платят больше. По горам лазать — быстро без ног останешься. И какие нервы надо. Спасаете не только живых. Насмотрелись, поди-ка, всякого.
— Это уж точно, — качнул головой Егор, — что насмотрелись, то насмотрелись. На всю остатнюю жизнь. Хотя бы взять сегодняшний день. Волосы под шапкой дыбом поднимаются. Вроде бы, и привыкнуть уже должен, а все не получается.
— Котелок мой не помог, что на кусте висел?
— Только твой котелок и целый. А все остальное… Завтра груз «двести» будем поднимать в пластиковых мешках. Сплошные окровавленные тряпки с костями. Да и те поизжеваны. Я такого еще не видел. Даже в Афгане.
Алексей никак не отозвался, лишь тяжко вздохнул и достал сигареты. Егор потянулся к пачке и тоже закурил.
— Я тебя о планах не случайно спросил, — сказал Егор, щурясь от едкого дыма. — У тебя, говоришь, избушка в паре часов ходьбы?
— Если прогулочным шагом, налегке.
— В темноте найдешь дорогу?
— Приходилось ходить и ночью. А что?
— Так ступай себе в избушку.
— А завтра помочь вам?
— Обойдемся. Мы за это деньги получаем.
— Я бы пошел, да в темноте-то идти нет резона. Я же не турист. Надо ловушки по пути обиходить, обшарить распадки, в которых давно не был. Если у вас в палатке место найдется…
— Ночуй, — сказал Егор, — коли есть нужда. — И поднялся. — Ну что, братцы, — обратился ко всем сразу. — Подъем завтра в восемь ноль-ноль. Завтракаем и спускаемся вчетвером. Один останется принимать груз. И расчистит посадочную площадку. Измайлов, ну так не надумал еще в охотники?
— Никак нет, — весело отозвался самый молодой.
— Останешься наверху.
— Понял.
— Ладно. Все — в палатку. Укладывайтесь, а мне надо еще связаться по рации. Доложить что сделано и вызвать вертушку.
Мороз на воле хотя и ослабел, но начиналась поземка, и все спешно ушли в палатку. Разбирали спальники при свете зату-хающего костра. Алексею дали пуховой мешок. Он залез в него, угрелся и сразу уснул.
Проснулся Алексей затемно, в семь. Осторожно выбравшись из мешка и из палатки, чтобы не разбудить спасателей, сходил за дровами, развел костер. Разогреть, тушенку и вскипятить чай ему помог молодой спасатель, к которому Алексей чувствовал искреннюю симпатию. Сразу после завтрака Алексей засобирался в обратный путь, к Купеческой. Сунул в рюкзак свой закопченный котелок, а вторые лыжи оставил спасателям.
— Вдруг пригодятся, — сказал он, — хотя бы за дровами сходить. На ваших-то далеко не уйдешь. Ну, а потом их у кострища оставьте. В другой раз заберу.
Егор, провожая, отвел Алексея от палатки.
— Что про золото не спрашиваешь? — сказал он.
— Какое мне дело до чужого золота. Нашли, не нашли — не моя забота.