— Ирина позвонила. Сказала, что Владимир Иванович лично и сама она хотели бы видеть нас среди гостей праздничного стола. Так по-писаному и сказала. Ты у нас, Солин, однако, знаменитым стал.
— С чего взяла?
— С того. Раньше-то нас Медведевы на большие праздники не звали, а теперь вдруг — «хотели бы видеть». Не ради же меня такая честь. Это о тебе весь поселок трезвонит. Всем охота посмотреть на тебя и послушать. Как же, герой дня.
— Собираешь что попало, — раздраженно выдохнул он и отправился топить баню. Проходя по двору, покосился через забор на директорскую усадьбу и подумал, что пора объявить себе, если не вовсе сухой, то хотя бы полусухой закон. Чтоб по пьянке не болтануть лишнего.
Следующий день, тридцать первого декабря, начался в предпраздничных хлопотах. Алексей накрутил мяса, и они с женой принялись лепить пельмени. Не с пустыми же руками идти в гости. Сидели над тестом и фаршем молча. Каждый думал о своем. Об общем, связывающем их, все было сказано. Ближе к полудню, когда Алексей вынес на веранду второй лист с пельменями и, глянув в окно, выходящее на улицу, увидел, что к их дому подкатил фиолетовый «джип» с затемненными стеклами. Из кабины вышел плечистый парень в кожаной куртке и необъятных штанах. Без шапки, с короткой стрижкой — ежиком. Оглядев дом и усадьбу, решительно шагнул к калитке.
Алексей вышел к нему, уже догадываясь, откуда гость. Тот поздоровался, обнажив в улыбке два золотых зуба.
— Солины здесь живут?
— Здесь, — кивнул Алексей, внутренне напрягаясь.
— Вы, наверно, Алексей Григорьевич?
— Он самый.
— Тогда я по вашу душу. Можно?
— Конечно, — пригласил Алексей, — заходите в избу.
Парень вытащил из машины белую картонную коробку, с изображением на ней красных розочек и перевязанную крест на крест алой лентой с завитками на концах, с нею и вошел в дом. Он не стал проходить ни в комнату, ни на кухню, всем своим видом давая понять, что спешит, и остался в коридоре. Поприветствовал Зою, которая вся так и светилась нескрываемой радостью, поздравил хозяев с наступающим Новым годом, извлек из кармана кожанки продолговатый глянцевый конверт.
— Руководство фирмы, — заговорил торжественно, — благодарит вас, Алексей Григорьевич, за благородный поступок. Вы спасли сотрудницу и невесту нашего директора. Примите скромное вознаграждение. — Протянул Алексею конверт, а Зое подал картонку. — Это вам презент к празднику. Будьте здоровы и счастливы.
— Может, чайку попьете с дороги? — засуетилась Зоя.
— Нет, нет, спасибо. На прииске ждут. Время поджимает. Засветло бы поспеть. Везу рабочим гостинцы в стеклотаре.
— Тоже надо, — понимающе улыбнулся Алексей, выходя проводить гостя.
Когда фиолетовая иномарка скрылась за поворотом, он постоял еще у калитки, задумчиво глядя ей в след. «По вашу душу», — пульсировали в голове слова шофера, сказанные, возможно, без задней мысли, но чуткий Алексей уловил в них знак своего греха. В дом вернулся пасмурным. На кухонном столе стояла привезенная коробка со снятой уже крышкой. В ней красовался огромный торт, похожий на цветочную клумбу. Зоя сидела перед столом, спиной к окну, с задвинутыми шторками и сосредоточенно пересчитывала деньги.
— Ну, сколько там? — спросил, присаживаясь сбоку.
— Три тысячи, — шепотом проговорила она, с выражением на лице радости и тоски одновременно. — Даже не верится. Господи, как надоела вечная нищета! Теперь хоть маленько вздохнуть можно. Какие-то крохи появились. — Внезапно лицо ее напряглось, стало злым и холодным. — Не вздумай похвастать, что столько отвалили. А то выпьешь в компании и понесет тебя.
Ничего не ответил, лишь вздохнул.
— Не вздыхай страдальчески, знаем мы тебя… В общем, так: тысячу дадим Ольге, а остальные пока спрячем. После праздника решим, что кому купить. Мне на работу ходить не в чем. Стыдобушка! Не только перед учителями, перед ребятишками совестно — в одном костюме полгода в класс заявляться. Опять же, сапоги у меня износились. Вся как обдергушка. Тебе надо рубашку купить. Много чего надо. Куда ни глянь, кругом дыры.
— Делай, как знаешь, — с безразличием отозвался Алексей. Поднялся, шагнул в коридор. Снял с вешалки шапку и куртку. — Добегу до магазина. Надо взять пару бутылок шампанского, да пару водки. Неловко идти в компанию нахаляву.
— Купи чего-нибудь вкусненького. Колбаски, сыру. Конфет хороших. А то и вкус их забыла. Во всем себе отказываю.
День хотя и закатывался, но самое главное было еще впереди, и все жили в радостном ожидании смены года, наивно веря в лучшее, как дети в сказку. Часто звонил телефон. То Зою поздравляли учителя, то друзья-охотники — Алексея.