Попытался вспомнить сон минувшей ночи, но не смог. В памяти зрительные картины не отложились, однако, спал неспокойно, что-то мучило его. Проснулся с похмельной тяжестью на душе, хотя спиртного в рот не брал. «А может это мой последний денек? — кольнула его внезапная мысль. Посмотрел на полуденное небо, синь которого ярче отгоняли белые, кудрявые облака. — И день-то славный, в такой и помирать весело». — И вздохнул обреченно.
Жевал волокна мяса, не чувствуя вкуса. Во рту — непривычная горечь и сухость. Сочные кусочки, с кольцами лука, не лезли в горло. Стащил их со шпажки, бросил собакам, мысленно попросив, усмехаясь своей прозорливости: «В случае чего, хоть вы помяните меня». Судорожно набрал воздуха в грудь, будто перед прыжком в воду и, покачивая пакетом, зашагал от мангала.
Едва завернул за угол автовокзала, в тень, как возле него, буквально в шаге, тормознул фиолетовый «джип» с затемненными стеклами. Машина показалась знакомой. Стекло водителя было опущено, и Алексей узнал парня за рулем. Это он перед самым Новым годом привез ему компенсацию от прииска и торт с алыми розочками. Парень радостно расплылся, посверкивая двумя передними золотыми зубами, словно родного встретил.
— Здорово, братан! — крикнул он из окна, и высунул руку для пожатия. — Рад тебя видеть. Каким ветром занесло?
— Привет, — сдержанно отозвался Алексей, пожимая протянутую из окна руку, понимая отчетливо: эта машина тут не случайно, радость водителя зловеща, а свойское обращение к нему «братан» только усилили ощущение реальной опасности. Теперь она была совсем близко — в шаге от него. От затемненных окон заднего сиденья струился горький жар в самое сердце, опаляя душу, сковывая движения и мысли. И он понял: это — конец.
— Так ты домой, в поселок? — спрашивал тот, продолжая натужно улыбаться, не выпуская его руки, сжимая ее крепко.
— Да нет, я только приехал, — ответил Алексей, затравленно озираясь по сторонам, зная наверняка, что уже никто ему не поможет.
— А то поехали, отдохнем на природе. Пивка попьем.
Краем глаза Алексей заметил, как медленно распахнулась задняя дверца. Из нутра машины лениво вылез шкафоподобный парень в черной майке, с желтой цепочкой на жилистой шее и с короткой, как у водителя, стрижкой. В руке — откупоренная бутылка пива. Из глубины машины на него глядел еще один мордоворот, похожий на вышедшего, но выбираться на свет божий пока не спешил, развалясь на широком сиденье.
Вышедший расплылся в ленивой улыбке и, гимнастически размяв плечи, встал позади Алексея, смачно потягивая из горлышка.
— Говорю же, только приехал. В командировку. По охотничьим делам, — громко, почти с отчаянием говорил Алексей водителю. Он понимал неизбежность расплаты, но все в нем противилось, не хотелось смириться с тем, что слишком уж быстро подошел этот срок. И еще он прекрасно понимал, что эти парни — не случайные налетчики, от которых еще можно попробовать как-то отмахнуться или просто убежать. Эти знают, где он живет, снова найдут не сегодня, так завтра. А ведь у него еще дочь и внучка. Никак нельзя допустить, чтобы самые родные люди пострадали за его грех. Этого он не допустит.
— Садись, — уже с раздражением велел водитель, — не тяни время.
И, помедлив самую малость, Алексей обреченно полез в машину, осознав: пришло время платить.
Шкафоподобный ухмыльнулся, дыша запахом пива.
— Давно бы так, а то какие-то дела, в натуре… — Он с виду шутливо, но с силой толкнул Алексея в бок, и тот влетел в салон, где его тотчас подхватил и придержал сидящий в машине. Понаблюдай за этой сценкой кто со стороны, подумал бы: крутые встретили своего дружка и уговорили поехать развлечься. Никто бы и не догадался, что это — похищение.
Широкий парень втиснулся на заднее же сиденье, прижав Алексея к своему напарнику с другой стороны. Хлопнула дверца, и машина понеслась окраинными улочками к выезду из города. По этой дороге Алексей сегодня приехал сюда, а теперь по ней, уже не по своей воле, его везли обратно.