Кондрат Иваныч все хмурил и хмурил брови.
— Гусеницы, твари, превращенные — как понимать этот бред?
Олег замолчал. И вдруг до него дошло.
— То есть, у меня бред? — воскликнул он. — Подмены в памяти, да? Инфильтрации не было, колоколов нет, превращенных нет? Так у вас выходит?
— Выходит, так… — растерянно согласился Кондрат Иваныч.
— Ага! — торжествующе вскричал Олег. — Тогда всего один вопрос: что ж вы меня, больного бредом, в родной дом не пускаете? Положите на диван, дайте стакан воды, вызовите врача? Нет? Вы же сами сказали, я превращенный, поэтому вы меня боитесь, и надо мне в штаб зачистки под огнеметы! От кого тогда зачистка, если превращенных нет? Откуда тогда у меня подмены памяти, если твари не жалят? Как вы эти нестыковки мне объясните?!
Кондрат Иваныч пошатнулся и выронил один из костылей — тот со стуком упал вглубь прихожей.
— Ты говоришь чудовищные слова! — отчеканил он. — Слышал бы ты себя со стороны!
Он вдруг проворно изогнулся всем телом, с силой захлопнул дверь и быстро повернул ключ.
Олег сел на ступени лестницы и обхватил руками голову. Сидел так долго, пока внизу не раздались шаги — с пустым мусорным ведром поднимался бородатый сосед с пятого этажа.
— Здравствуй, Али, — грустно кивнул Олег. — Плохи мои дела. Скажи хоть ты — я человек еще или тварь, и всех вас скоро пережалю, если меня не остановить?
— Почему Али? — растерянно улыбнулся Али, поставил ведро и поправил челку.
— Ты же из сорок первой квартиры?
— Из сорок первой, — подтвердил Али удивленно.
— Ты разве не Али Раджабов? Я тебе машину чинил. Ты мне лоджию стеклил. У нас дочки в один класс ходят.
Улыбка сползла с лица Али.
— Павлуша, ты пьяный или меня разыгрываешь? — возмутился Али. — Нет, чтоб сказать, Анна Геннадьевна, дайте вам помогу картошку донести… — Али положил руку на поясницу, с трудом нагнулся, поднял свое пустое ведро и заковылял вверх по лестнице.
— Павлуша… — повторил Олег потрясенно.
Таська заглянула за гаражи на заброшенный дворик, осторожно раздвинула высоченную крапиву и ойкнула.
— Все сюда! — закричала она радостно. — Он здесь! Нашла, нашла!
Вскоре прибежала Зоя. Глянула — и замерла. А следом уже неслись со всех концов двора Митяй, Кондрат Иваныч, Раджабов, Пискарев… Они столпились вокруг тела, висящего на электрическом шнуре, привязанном к ветке старой яблони. Пахло крапивой, сырой землей и битым кирпичом. Таська подошла поближе.
— Он умер, да? — спросила она и хотела потрогать сизую ладонь, но Кондрат Иваныч не разрешил.
— Погоди-ка, — произнес он и вдруг скинул свой ботинок, обнажив бурую палку вместо ноги, с большой клешней на конце.
Этой клешней он, аккуратно прицелясь, перекусил запястье — прямо в том месте, где все еще светилась красная точка, но уже не пульсировала. Хрустнули кости. На землю вылилось немного крови, густой как смола. Огонек потух.
— Последний чип, — сказал Кондрат Иваныч. — Вот теперь точно всё! А с остальными справимся, можно уже не прятаться.
Камуфляжный халат на нем вдруг разлетелся, обнажив зеленые гусеничные складки, он проворно изогнулся всем телом и ввинтился в землю сразу по пояс. Все обрадованно зашумели. Голова Таськи втянулась в плечи, плечи раздались в стороны, а руки превратились в клешни, которые она тут же погрузила в грунт. Рядом пульсировал и набухал Митяй. Упал и покатился по земле Али, бесформенными кольцами выползая из надоевшей одежды и ввинчиваясь в землю. И лишь Зоя медленно втягивала в ладонь свои пальцы по очереди, словно прощаясь с каждым. Вскоре на земле под старой яблоней с висящим телом остались лишь обрывки одежды и большие свежие дыры в подземный лабиринт. А сверху безучастно смотрели пыльные небесные колокола.
Июль 2021