– А куда он денется, когда разденется? Ха-ха-ха.
– Ну да, тем более уже…
– Кстати!
– Чего?
Эйшет закончила заправлять кровать и подскочила ко мне, держа в руках револьвер Мика. Я хотела было отругать чертовку за то, что берёт чужие вещи без спроса. Но когда увидела надпись на рукояти: «За преданность и героизм», потеряла дар речи. Получается револьвер наградной? Только надпись какая-то не стандартная, обычно их делают на станке или приделывают специальную табличку. Тут же надпись топорная, явно сделана подручными средствами и на скорую руку.
– А ещё, – подметила Эйшет шёпотом, – здесь нет фамилии, звания и рода войск.
– С чего ты взяла, что Мик бывший военный? – шёпотом вторила я.
– А ты не замечала, как он ходит?
– Нет. – По правде говоря, я ни разу не наблюдала за походкой Мика. Обалдеть. Это настолько плохо я его знаю? Благо у Эйшет оказался глаз-алмаз.
– Когда он рядом, то всегда ходит в ногу! Вспомни, как он шёл в заповеднике? И Розу он хуесосил за то, что та постоянно сбивала ногу. И сейчас он шёл за тобой, подстроившись под шаг.
– Серьёзно?!
– Бля базарю!
– Принцесса? – воскликнул Мик из ванной. – Есть что нацепить?
Мы обе едва не упали от неожиданности. Не говоря ни слова, Эйшет сломя голову кинулась относить ему свой любимый халат, пока я укладывала револьвер на место. У-ф, кажись не спалились. Однако это очень интересно! Я уже предполагала, что Мик был военным, но блин это в каких войсках надо служить, чтобы вымуштровать такую подготовку? Может у правительства есть специальные отряды по типу Эгиды? Да не, мне бы Майк или Настя уже давно об этом рассказали, но на всякий случай стоит спросить.
– Держи, чуть в машинку не закинула. – Эйшет гордо, будто жизнь спасла, протянула Мику его помятую пачку сигарет и зажигалку. – Потом пойдём, покурим?
– Спасибо братуха-симпатяга. Конечно, покурим.
Блин, непривычно от Мика так приятно пахнет моим шампунем. Обычно взъерошенные серые волосы, он зачесал направо и сбрил лёгкую щетину с лица. Нет, я никогда не считала его уродом, но сейчас он выглядит куда привлекательней, чем обычно… Даже в моём халате.
– Почему я братуха? – надувая губки, пробурчала Эйшет. – Я вообще-то богиня…
– Дискотеки? – уточнил Мик, а я не сдержала хохота. Уже вторая шутка Мика за сегодня пришлась на «ура».
– Очень, блядь, смешно, – огрызнулась на меня чертовка и снова обратилась к Мику. – Чего стоишь, кушать подано мистер Коротышка – садитесь жрать, пожалуйста. Лизка заебись кашеварит.
Эйшет схватила паренька за руку, едва тот успел подпоясать халат и выйти из ванной. Вообще я готовила на двоих, и никак не рассчитывала на этого проглота – которая пылесосит со стола все, что не клади. Но тут Мик взял ножик и разрезал омлет ровно на три части, а два бутерброда разделил так, чтобы всем троим было поровну.
– Спасибо вам девочки! Приятного аппетита.
Мы с Эйшет переглянулись и не стали спорить с коротышкой, я молча встала и принесла дополнительный набор столовых приборов.
Даже здесь парнишка приятно удивил – оказывается, ему не чужды правила этикета. Вилку и ножик держит как по учебнику, руки на стол не кладёт и всё в таком духе. Нет, я не задрот ресторанных понтов, просто Уоллес был на этом повёрнут, вот и дрессировал меня этой бесполезной и скучной науке. Хотя чему тут удивляться? Я совсем не знаю, как живёт Мик, когда он не пытается убежать от демонов, застрелить нечисть или заминировать стадион…
И пока я размышляла, как бы так аккуратно поинтересоваться у Мика о его револьвере, Эйшет всё сделала за меня. Сразу после утренней трапезы, курильщики пошли к окошку, дабы перекурить в форточку.
– Слышь, а ты в каких войсках чалился?
Серьёзно?! Вот так прямо? А как же… Ой блин! Какой позор - богу стыдно. Коротышка ещё так посмотрел на Эйшет, точно послать собрался. Плакали мои планы узнать о нём побольше.
– Ой, да где я только не служил, – устало махнул рукой Мик. – В разведке снайпером числился. В инженерно-сапёрном пару лет подрывником, минировал поля. И три месяца в такелажке… Самые лучшие дни службы прошли там, среди вагонов со снарядами.
– Да ну, то-то я думаю, где же ты так подрывать научился.
– В армии чему хочешь научат, – ухмыльнулся Мик. – Как говорят: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся».
Нельзя не отметить лёгкое изменение в его поведении, возможно, это связанно с Искрой, которую я пропускаю через него, находясь рядом. Нас с Эйшет крайне удивила такая откровенность. Хотя чему тут удивляться, я даже с ребятами из Эгиды по душам общалась совсем чуть-чуть. Я привыкла, что мне люди сами обо всём рассказывают, и Уоллес всегда пресекал мою привычку совать нос в чужие дела. Как же глупо было ждать, что Мик сам придёт ко мне с откровениями.