Черкезов был потрясен увиденным. С трудом пробрался к аэроплану, возле которого пилот едва успевал отвечать на вопросы о конструктивных особенностях биплана. Сотир жадно слушал, стараясь не пропустить ни слова. Авиатор обратил внимание на любознательного юношу и для более обстоятельной беседы пригласил его к себе в гостиницу. Масленников рассказал восхищенному болгарину об авиационных достижениях своей родины: о состоявшемся недавно в Петербурге Всероссийском празднике воздухоплавания, на котором в авиационных состязаниях летали уже только русские пилоты - спортсмены и офицеры. Победителем оказался первый русский авиатор, мировой рекордсмен Михаил Ефимов. Прекрасно летали и установили отечественные авиационные рекорды летчики-офицеры Руднев, Матыевич-Мацеевич.
Рассказал Масленников и о тяжелой утрате молодой русской авиации - во время полета на празднике разбился капитан Лев Мациевич, на которого возлагались большие надежды. Рассказал и о том, что некоторые пилоты ездят теперь по городам России, показывают широкой публике полеты, чтобы привлечь внимание общественности к авиации - Васильев, Заикин, Уточкин, Костин. Узнал Черкезов и о том, что Всероссийский аэроклуб в Петербурге уже открыл летную школу.
От всего увиденного и услышанного Сотир окончательно «заболел» авиацией. После неудачной попытки взлететь на самодельных крыльях молодой болгарин не оставил мечты построить свой летательный аппарат. Вернувшись из России в начале 1906 года, он снова занялся авиамоделизмом. Пережил неудачи, а затем радость достижения заветной цели: его модели летали! В голове болгарина роилось немало интересных идей. Но, увидев полеты Масленникова, наслушавшись его рассказов, он уверовал, что лишь в России сможет осуществить свои мечты.
Черкезов и так уже породнился с Россией: его поездки в Бессарабию завершились женитьбой на девушке из Белграда Агафье Продановой. Родители жениха настаивали, чтобы сын привез жену в Болгарию. Но Агафья, и года не прожив в Свиштове, вернулась в Бол-град. Сердце Сотира разрывалось между близкими ему людьми.
Черкезов принадлежал к породе людей, которых называют мечтателями, романтиками. Обычная, размеренная домашняя жизнь, заботы по хозяйству не удовлетворяли молодого человека. Сотира тянуло к познанию нового, неизведанного. Потому и увлекла романтика покорения воздушной стихии, давшая простор его мечтам. Он уже видел в воображении свой летательный аппарат, любовался его полетами в воздухе. Это будет первый болгарский аэроплан… Но где взять средства на его постройку?
Болгарин поделился задуманным с женой и белградскими друзьями. Они не остались равнодушными к его замыслам, пообещав организовать в городе сбор денег на постройку аэроплана. Растроганный дружеским вниманием, полный радужных надежд Черкезов уехал в Петербург.
Здесь он устроился работать в мастерскую Стеглау, занимавшуюся строительством и ремонтом водопровода и канализации. Однако с некоторых пор мастерская стала принимать заказы на строительство… аэропланов! И удивляться такой метаморфозе не приходится. Кто-то же должен был стать пионером нового дела. Все зависело от инициативы и дальновидности предпринимателя. А Иван Иванович Стеглау - хозяин мастерской - сам увлекся авиацией и начал строить аэропланы своей конструкции. Занятие на первых порах приносило предприятию одни убытки. Потому заказы от изобретателей «со стороны» были ему выгодны и интересны.
В эти дни в мастерской шло изготовление самолета «ЧУР» изобретателя Григория Чечета из Донбасса. Он привез модель своего аппарата, а инженер Ребиков, работавший в Петербургском товариществе авиации (ПТА), воплощал идею Чечета в чертежи, конструировал, руководил работами, являлся соавтором изобретения. Буква «у» в названии самолета принадлежала московскому купцу Ушкову, выделившему деньги на осуществление проекта и потому считавшему, что на них можно купить все, в том числе и чужое изобретение.
Болгарин попал в бригаду, строившую «ЧУР». Близко сошелся с Ребиковым, оказавшимся очень симпатичным, отзывчивым человеком. Инженер поддержал намерение
Черкезова построить свой самолет, нашел его идеи оригинальными, заслуживающими поощрения. Уладился и финансовый вопрос. В Болграде молодая жена Агафья пошла на немалую жертву - продала участок земли, доставшийся ей по наследству. Да и белградский адвокат Титоров, друг Сотира, помог, собрав по подписке немного денег. И Черкезов с надеждой на успех приступил к осуществлению замысла.