- В начале сороковых годов мы жили у моих родителей в городе Елена, лишь изредка наведывались в Тырново, - вспоминает жена Сотира Николина Черкезова. - Достатки наши были более чем скромные. Я порой упрекала мужа, что все имеют свое жилье, а мы скитаемся по углам. Он или отшучивался, или говорил: «Все мое богатство со мною в сердце. Оно не куплено, а увидено, пережито, выстрадано всей моей жизнью…»
Когда гитлеровские полчища напали на Советскую страну, Сотир мне сказал, и я это очень хорошо запомнила: «Наполеон пытался победить Россию, но все его надежды сгорели в Москве. Вот увидишь: Гитлер свернет шею в войне с Россией!»
Незабываемый, счастливый день 9 сентября 1944 года, когда советские войска освободили Болгарию от фашистского ига, застал семью Черкезовых в городке Горна-Оряховица у родственников. Через два дня, 11 сентября, Сотир с десятилетней дочерью Маргитой пешком отправился в Велико-Тырново. В его центральных кварталах после полудня царила праздничная, радостная обстановка. На главной площади толпы народа с цветами, хлебом, вином. Маленькой Маргите навсегда запомнился этот день… Народ обступил партизан, спустившихся с гор. С болгарскими патриотами-антифашистами пришли три советских офицера. Впоследствии великотырновцы разыскали их. Ими оказались военные журналисты Василий Гавура, Алексей Лукьянов, кинооператор Семен Стояновский, к сожалению, погибший накануне Дня Победы. Их избрали почетными гражданами Велико-Тырново.
Шестидесятилетний Черкезов подошел к советским братьям и завел с ними разговор по-русски, а его дочка во все глаза рассматривала впервые увиденных людей из страны Ленина, о которой ей столько рассказывал отец. Стояновский подарил девочке маленький портрет Владимира Ильича, который она потом повесила над своей кроватью.
Еще через несколько дней в Велико-Тырново вошли части Красной Армии. Воинов-освободителей обнимали и целовали, угощали молодым вином и хлебом, с ними вместе распевали песни о Катюше и балканских партизанах.
Сотир не спал ночь, все ходил по двору, о чем-то раздумывая. А утром заявил жене:
- Иду на фронт. Не могу оставаться в стороне.
- А если, не дай бог, погибнешь?
- Будете знать, что ваш муж и отец прожил не напрасно…
- Но у тебя ведь больное сердце… И возраст уже не солдатский, - пыталась отговорить мужа Николина.
Не помогло - ушел. Черкезов прощался с близкими уже одетый в форму солдата 2-й болгарской армии. Его зачислили переводчиком в состав этого ново-сформированного воинского соединения, действовавшего вместе с частями 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина. Действия наземных частей поддерживала 17-я воздушная армия, которую возглавлял генерал Судец. Черкезов прошел фронтовыми дорогами Болгарии, Югославии. Но больное сердце давало о себе знать: медики демобилизовали ветерана-патриота по болезни.
Он вернулся домой и слег. Болел почти два года. Забота о нем, о детях легла на плечи Николины. Первое послевоенное время было еще трудное, новая мирная жизнь только налаживалась. Николина работала на текстильной фабрике. Добилась высоких показателей, и ее, одну из первых в Болгарии многостаночниц, наградили орденом «За труд». Николина еще успевала заниматься общественной работой, ухаживала за больным мужем, шила из старых нарядов одежду детям. Девочки ходили всегда чистые, опрятные… Сотир радовался за жену, но страдал от сознания, что является в семье обузой. В 1947 году, почувствовав, наконец, себя немного лучше, он поехал к сестре в Софию.
Когда Сотир брел по улице, мимо него прошел мужчина, задержавший на нем пристальный взгляд. Остановился, вернулся, догнал Сотир а:
- Простите, не скажете ли, как ваша фамилия?
Услышав ответ, бросился обнимать Черкезова.
- Неужели не узнаете? А помните вечера в вашей каморке в Париже?
- Чобанов!… Йордан!…
- А кто ж еще!
Чобанов подхватил старого авиатора под руку и повел его в свое учреждение, усадил в мягкое кресло, стал расспрашивать о житье-бытье. И тут Сотир, к своему удивлению, узнал, что бывший студент-юрист теперь секретарь Президиума Народного собрания - высшего органа власти Народной Республики Болгарии!… «Ну и отстал же я от жизни за время болезни, ничего толком не знаю!…» - мысленно корил себя Черкезов.
Чобанов поочередно позвонил Председателю Совета Министров Георгию Димитрову и его заместителю Василу Коларову [65]. Обоих спросил, помнят ли они курьера из Советской России, привозившего им зимой восемнадцатого года письмо от Ленина? Димитров и Коларов ответили, что да, помнят!…