— Я должна уйти, не так ли? — Эйми прошептала Кьелли.
Она знала, что лгала себе, когда сказала своей двери, что вернётся. Новый жилец ни за что не позволил бы уродине прятаться у себя на чердаке. Но куда она могла пойти? Сможет ли она полностью покинуть Киерелл? Будут ли люди в каком-либо из северных городов-государств смотреть на неё по-другому? Если она отправится далеко через тундру в Таумерг или Наллейн, сможет ли она найти там новую жизнь? Но как она пройдёт через тундру одна?
Вопросы кружились в её голове, уносимые ветром отчаяния. Она никогда раньше не покидала город, мало кто покидал. На самом деле, она едва ли отваживалась выходить за пределы нескольких знакомых ей улиц. И все слышали истории о путешественниках, которые так и не вернулись. Племена кентавров-гельветов не любили, когда кто-либо проходил по их землям, и бродяги охотились на людей, если чуяли их запах. Торговцы и их караваны путешествовали в северные города-государства только в сопровождении Небесных Всадниц, под их защитой. Она была сама по себе.
Другая мысль внезапно поразила её. Если она уедет, то, возможно, никогда больше не увидит Нианну.
— Да, вот здесь, смотри.
Мужской голос испугал Эйми. Он доносился от дверей гостиницы «Честный адвокат», где стояли двое мужчин, один из которых указывал на неё.
— С ней что-то не так, — сказал мужчина, указывающий пальцем.
Другой мужчина протиснулся мимо него и сделал несколько шагов к Эйми, затем ахнул, когда увидел её лицо.
— Клянусь тысячами искр Мархорна, — выругался он, — Убирайся отсюда, девочка. Тебе не следует бродить по городу с этой заразой. Он швырнул в неё мокрой барной тряпкой, как будто слишком боялся подойти достаточно близко, чтобы оттолкнуть её.
— Я не заражена чумой. Я просто хочу немного постоять здесь. Я никого не трону, обещаю, — взмолилась Эйми.
— Я подаю еду в своей гостинице, — сказал мужчина, всё ещё стряхивая тряпку и зажимая рот рукой, как будто его вот-вот вырвет., - Искры, ты была здесь, когда доставили хлеб?
Указывающий мужчина тоже вышел на площадь, и Эйми увидела, как в его руке блеснул длинный кинжал. Крошечная часть её хотела остаться на месте, но воспоминание о том, как Хейтон небрежно вышвырнул её из дома, едва чувствуя её пинки, говорило ей, что у неё не будет шансов против мужчины с кинжалом. Поэтому она сделала то, что у неё всегда получалось лучше всего, — она убежала.
Глава 5. Исчезновение
Её преследовали крики, но, к счастью, не шаги. Она пробежала по узкому переулку за библиотекой и вышла на одну из маленьких улочек Бартера. Она остановилась и встала на краю улицы, не зная, куда идти. Если она повернёт налево через пару улиц, то вернётся в Палас. Если ещё раз налево и два раза направо, то доберётся до пекарни Лукана, где работала её тётя. Она часто приносила домой булочки с корицей. Однажды, когда Эйми было пять лет, тётя привела её в пекарню, думая, что она сможет поиграть с маленькой дочкой Лукана, пока взрослые работают. Но Лукан пришёл в ужас от уродливого, почти бесцветного ребёнка, которого привела Наура. Он накричал на неё и ударил Эйми, когда она попыталась взять его дочь за руку. Наура чуть не потеряла работу, а Эйми больше никогда не возвращалась в пекарню.
Если бы она вернулась на улицы Паласа, куда бы она пошла? Единственные люди, которых она знала, были её обидчиками. Поэтому она посмотрела направо.
Этот путь вёл к незнакомым ей улицам, к тем частям города, которые она никогда не видела. Но люди там ничем не отличались бы от здешних. Возьмёт ли её на работу зажиточный трактирщик? Возьмёт ли её в служанки богатая пара в Шайне? Позволят ли ей спрятаться в углу университетской библиотеки? Жизнь научила Эйми, что ничего из этого не произойдёт. Её мысли вернулись к идее покинуть Киерелл.
Караван находился на северной окраине города, недалеко от туннеля, который вёл через Кольцевые горы. Из Киерелла можно было выбраться только двумя путями, оба из которых были туннелями. Северный, вёл в тундру, где обитали племена гельветов. Восточный вёл к небольшой гавани и холодному Морю Грайдаку. Оба туннеля тщательно охранялись, и никто не мог войти в Киерелл без разрешения Совета Неравенства. Дядя всегда говорил ей, что Кольцевые горы с их отвесными склонами и острыми, зазубренными пиками были естественным барьером, который более трёхсот лет защищал Киерелл.
Может быть, если она сможет уговорить караванщиков взять её с собой на север, она сможет начать новую жизнь в одном из городов-государств за пределами тундры. Может быть, они не будут считать её уродиной. У неё могла бы быть своя жизнь, она могла бы пройти обучение, зарабатывать деньги. Если бы она вернулась в Киерелл успешной и богатой, может быть, тогда Нианне было бы не так важно, какого цвета у неё кожа.