— Он прекрасен, — сказала Эйми, всё ещё глядя на звёздный потолок.
Яра оттолкнулась от перил.
— Хватит осматривать достопримечательности, мы опоздаем. Совет уже на верхней галерее.
Беспокойство Яры было заметно по тому, как она откинула волосы назад, а затем распустила их. Эйми заметила, что она так делала, когда волновалась. Эйми вспомнила плачущую Яру, которая жаловалась на советника Бельярна, выступавшего против её и планов Майконна. Яра также сказала, что любила его, но он предал её. Эйми понимала, почему Яре было не по себе, но особого сочувствия найти не могла. Она всё ещё злилась на Яру за то, что та стала причиной смерти Хайетты.
Широкий коридор, похожий на главную артерию, вёл прямо через зал заседаний совета. От него ответвлялись маленькие коридорчики, ведущие к кабинетам, на дверях которых висели медные таблички. Они пронеслись мимо так быстро, что Эйми не успела прочитать ни одной из них. Их ботинки оставляли следы на тёмно-синем ковре, и Эйми вдруг забеспокоилась, не увязла ли она в тундровой грязи.
— Я только что вспомнила кое-что интересное, — прошептал голос Натин рядом с ней, когда они подошли к большим деревянным дверям. — Ты знала, что в течение первого года после того, как Лиррия совершила восхождение, она почти всё время гонялась за Ярой? Яру это не заинтересовало — не думаю, что ей нравятся девушки, — но, очевидно, Лиррия была без ума от неё.
Эйми споткнулась, носком ботинка зарывшись в мягкий ковёр.
— Кто тебе это сказал? — спросила она.
— Левана, — ответила Натин, и Эйми услышала улыбку в её голосе.
Эйми не была знакома с Леваной, поэтому не могла судить, правдива ли эта история. В любом случае, она всё ещё чувствовала укол ревности. Но, сказала она себе, если Яра не отвечала взаимностью на чувства Лиррии, то не имело значения, нравилась ли она когда-то Лиррии, не так ли? Эйми подумала о ночах, которые они проводили вместе, и ей стало совершенно ясно, что сейчас она нравится Лиррии.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила Эйми.
Коридор сузился, прижимая их друг к другу, и она почувствовала, как Натин пожала плечами.
— Я как раз подумала об этом и о том, какая потрясающая пара из них получилась бы. Девушки не зажигают во мне огонька, но даже я признаю, насколько привлекательна Яра. Лиррия, очевидно, обладает хорошим вкусом и ставит перед собой высокие цели.
Она повернулась, чтобы посмотреть на Эйми. Впереди Лиррия толкнула большую резную деревянную дверь.
— Конечно, у каждого иногда случаются ошибки в суждениях. Хотя, как правило, рано или поздно они приходят в себя.
Натин ехидно усмехнулась, прежде чем последовать за Ярой и Лиррией на верхнюю галерею. Эйми остановилась в коридоре, когда слова Натин словно камнем ударили её в грудь. Она давно хотела рассказать Натин о своих отношениях с Лиррией. Это доказывало, что её приняли. Очевидно, Натин об этом уже знала. Однако это был не тот триумф, который представляла себе Эйми. Натан взяла это знание и превратила его в кинжал, которым она хотела порезать её.
— Она ошибается, — прошептала Эйми себе под нос и попыталась послать Джесс команду, чтобы та набросилась на Малгеруса.
Затем она услышала своё имя и поспешила на верхнюю галерею, готовясь к встрече с одиннадцатью членами Совета Неравенства. Она всё ещё чувствовала себя уязвлённой комментариями Натин, но попыталась представить, что на ней кольчуга, как на стражниках на ступенях зала совета. Сегодня был волнующий день, и она не собиралась позволять Натин испортить его.
Верхняя галерея была такой же впечатляющей, как и холл. Комната была полукруглой, а потолок представлял собой вторую половину купола, украшенного звёздами дыхания дракона. Однако Эйми едва взглянула на неё, потому что изогнутая стена комнаты была сплошь покрыта окнами. Она подумала, что из-за этого комната как будто парит в воздухе. Изгиб комнаты идеально повторял изгиб Кольцевых гор. Очевидно, вид был не таким потрясающим, как тот, который Всадницы видели с неба, но Эйми понравилось, как каждое высокое арочное окно обрамляло разные участки гор, разбивая их на отдельные картины.
Эйми поняла, что Яра с кем-то разговаривает, и перевела взгляд обратно в комнату. Большой овальный стол из полированного орешника занимал всё пространство между тем местом, куда вошли Всадницы, и окнами. Поверхность была покрыта резьбой, но Эйми не могла разглядеть, что это за узор, потому что столешница была завалена бумагами, книгами, пустыми чайными чашками и полупустой тарелкой с кексами, политыми взбитыми сливками.