У редактора были три взрослые дочери, но ни одна из них не доставляла ему стольких огорчений, как его подчиненная Полли. Да уж, она нисколько не походила на его спокойных и уравновешенных дочек.
В дверях Полли улыбнулась начальнику. Пейли вздрогнул:
— Не нравится мне это…
— Что же вам не нравится, мистер Пейли?
— Не нравится мне, когда ты вот так улыбаешься, Полли.
— И чем же вам не по вкусу моя улыбка? — Она улыбнулась еще шире и ослепительнее.
— Я знаю, что ничего хорошего она не предвещает. Ты опять вляпаешься в историю.
— История — это такая наука или процесс, если вам угодно, мистер Пейли, что вляпываться в нее стоит в любом случае. Иначе после тебя уже ничего не останется.
Мистер Пейли упрямо продолжал торчать в дверном проеме, никак не реагируя на эту демагогию. Впрочем, если Полли на что-то решилась, ее не сможет остановить никто. И Пейли прекрасно знал это.
Она решила воззвать к его разуму и рассудительности:
— Поймите, мистер Пейли, пропали шесть человек. Шесть ученых, крупных ученых, где они? Что с ними? Разве такое возможно в наше время, да еще в одной стране? Не исключено, что их уже нет в живых. Чьих рук это дело, мне еще предстоит выяснить. И я сделаю это во что бы то ни стало. Пока этим не занялась полиция. Вы же знаете — как только вмешается полиция, то будет поздно проводить журналистское расследование.
— Именно это я и хотел сказать тебе, Полли. И именно поэтому я не хочу, чтобы ты в это ввязывалась. Предоставь все органам, которые занимаются подобными делами.
— Мистер Пейли, я всего-навсего иду в кино. Огородное пугало, трусливый лев, железный дровосек и все такое…
— Угу, — недоверчиво кивнул Пейли. — Значит, ты просто идешь в кино?
— Да, — подтвердила она.
— С фотоаппаратом и револьвером?
— Девушки в наше время должны быть особенно осторожны.
— Даже в кинотеатре?
— Даже в кинотеатре. Можете за меня не беспокоиться.
— Да уж, вижу, ты во всеоружии. Экипировалась как раз для просмотра детской сказки. Полли, я беспокоюсь не за тебя. Я за себя переживаю. Если тебя убьют, представляешь, какая бумажная волокита начнется? Мне снова придется начинать с нуля, готовить на твое место кого-нибудь другого.
О-о, мистер Пейли знал, какие аргументы следует употребить! Разговоров о своей возможной замене не потерпит ни один репортер в мире. Полли это просто бесило, и он превосходно играл на ее чувствах.
Редактор в задумчивости потер щеку.
— Впрочем, возможно, в этом есть и свои преимущества. Быть может, мне удастся взять на твое место человека более сговорчивого…
Не желая больше слышать этот вздор, Полли устремилась к выходу, оттирая начальника в сторону:
— Я принесу вам из кино попкорна…
Протискиваясь мимо Пейли, Полли, несколько раздосадованная, и не заметила, как ловко скользнула его рука в ее сумку, — все заняло буквально секунду.
Как только девушка оказалась за порогом, лицо мистера Пейли приобрело совершенно иное выражение.
— Ну, детка, куда тебе со мной тягаться.
В правой руке редактора остался ее кольт.
— Надеюсь, ты проживешь еще достаточно долго, чтобы успеть освоить мои приемы.
Неоновые трубки, розовые и оранжевые, обводили вывеску кинотеатра радужной каймой. Вдоль фасада сновал бесконечный поток пешеходов, возвращавшихся с работы. Снег растаял, на улицах была слякоть, и желтые такси поднимали брызги, тормозя у парадного входа и выгружая публику.
Полли вылезла с заднего сиденья и расплатилась с водителем через окошко. Она повернулась к оранжевым буквам над входом. На девушке была мягкая черная шляпа, почти скрывавшая ее золотистые локоны, и теплый тренч плащ в стиле «милитари», под которым прятался фотоаппарат. Она специально набросила его сверху, чтобы не привлекать внимания к ремешку на плече. Полли снова бросила взгляд на часы: как бы не опоздать. Осторожно ступая по слякоти, она добралась до входа и отдала заранее приготовленный билет контролеру. Книгу она при этом не выпускала из рук: Полли надеялась, что обложка привлечет внимание того, кто назначил ей свидание.
В витрине красовалась афиша фильма, о котором так много говорили в последнее время, но посмотреть который она пока так и не удосужилась. Говорящее пугало и железный дровосек, лишенный сердца, — вряд ли это в ее вкусе. Но Полли была согласна на все, лишь бы получить информацию.