Аурелий не видел ни того, ни другого. Но по мелким изменениям в гиперструнах ощутил: что-то сейчас произошло. К сожалению, определить местоположение противника у него всё ещё не получалось. Так как дальше Воля не двигалась, Бессмертный мог охватить гиперструны только в радиусе трёх метров вокруг себя, чего было явно недостаточно. Тем более без погружения в глубокую медитацию. И всё же… кое-чего он добился.
Мужчина опустил голову и замер неподвижно. Его дыхание замедлилось, а тело расслабилось. Пугающая неизвестность отошла далеко на задний план. Пришло время ожидания…
Что-то вдруг с огромной скоростью вошло в область восприятия Аурелия, а затем коснулось лица. Он успел активировать Неуязвимость, но его всё равно накрыла ошеломляющая боль, от которой Бессмертный невольно замычал. Ещё никогда прежде он не испытывал подобного. Эта боль была не физической и даже не ментальной. Боль вспыхнула в разуме самой Искры.
Ему хотелось упасть и завопить что есть сил, но каким-то чудом Аурелий удержался и, несмотря на слегка сбившуюся концентрацию, ловко поймал ударивший его хлыст. От контакта Воля в левой руке словно загорелась. Боль была неописуема, но мужчина отказался разжимать хватку. Его восприятие ринулось вдоль хлыста и наконец смогло покинуть шестиметровый пузырь неизвестности.
«Нашёл!»
Восстановив связь с частицами Кровавого Песка, скрытно оставленными в теле Левиафана, Бессмертный переместился прямо к нему. Резко истощившийся третий слот Аурелия едва не треснул от столь быстрого и затруднительного использования, но вариантов не оставалось. Либо так, либо враг успел бы что-то заметить и предпринять.
Застывшего Левифана явно застали врасплох, но вот повисшая рядом с ним белая женщина — воплощение Страха Потери — атаковала моментально. Неразумное творение не тратило время на раздумья. Растягиваясь с жутким хрустом, её руки быстро потянулись к голове Бессмертного. Когтистый палец приблизился к глазу, но…
«Поздно!» — Кулак с кастетом молниеносно выстрелил вперёд, активно выплёскивая почти всю мощь Воли Бессмертного.
Волна силы обратила белую женщину в ничто, а затем исчез и дёрнувшийся назад Левиафан. Его ограничители обратились в пыль вместе с телом. Тьма неизвестности моментально рассеялась, а Аурелий едва не потерял сознание. Он действительно вложил в удар свой максимум, но это того полностью стоил…
Резкий удар, и оставшиеся секунды Неуязвимости словно испарились. Аурелий вздрогнул. Его взгляд медленно опустился: из груди торчала рука. Следом он осознал, что больше не может закрыть глаз. Веко на левом не поддавалось контролю, а что же до правого… Вместо него зияла пустая глазница, и это единственное, что совсем не смутило Бессмертного. Ведь у него никогда и не было правого глаза: по крайней мере, так он теперь считал — после того, как его в самый последний момент всё-таки коснулся Страх Потери. Правый глаз Аурелия Авос Имморта больше никогда не восстановится, и никто даже не станет пытаться этого делать. Он, как и любая информация о нём, навсегда были стёрты из реальности.
«МОЛОДЕЦ. ПОТЕРЯ, ЗНАЧИТ. ЧТО Ж, ПРИЯТНОГО МНЕ АПЕТИТА!» — прогремел скрипучий бас.
Аурелий увидел перед собой человекоподобную груду бесконечно копошащихся мух и червей, усеянную корчащимися от мук лицами множества его близких. Само собой, это была лишь интерпретация, порождённая разумом Бессмертного, тогда как на самом деле Кошмар выглядел совершенно иначе. Просто его плоть состояла из настолько чуждой мирозданию материи — из настолько неестественных колебаний, — что даже Безграничные не могли нормально воспринимать её.
Вместо головы же у Левиафана была зеркальная сфера, из которой на Аурелия смотрела оскалившаяся версия его самого. Не сумев преодолеть давление и отвернуться, Бессмертный всё-таки заглянул в глаза Высшему. Столь древнему и могущественному, что на его фоне Ла’Герт был не более чем ребёнком.
Аурелий отключился, и беззащитно застывший Кошмар направился следом — прямо в главный страх своей жертвы. В этот момент Высшего ничуть не волновало, что снаружи его — как и всё в радиусе нескольких сотен световых лет — вот-вот должно было аннигилировать. Действуя предельно жестко и радикально, иммунная система мироздания на миг ослабила гиперструны во всей области ближних миров, направив часть их мощи на уничтожение Левиафана.
— Мешаешь, — фыркнул возникший неподалёку мужчина в белой маске без прорезей. — Делал бы это снаружи.
Лёгкий толчок в спину — и застывший Высший резко провалился в небытие вместе с Аурелием. Мгновение спустя туда же ушла вся собранная мирозданием мощь, после чего Номен спокойно закрыл разлом.