— Наверное, понимаю, — Идэн в задумчивости вытянула губы и откинулась в кресле. — Ну-ка, объясни мне про своего муженька. Чего это ты разъезжаешь в синяках в три часа ночи по городу, а муж шлет тебе в след угрозы?
— Мы поругались, — только и сказала Мириам.
Она снова убегала от настоящего. И самое ужасное заключалось в том, что она это прекрасно понимала. Ну что тут поделаешь! Не хотела она признавать жестокую реальность! Не хотела признавать, что ошиблась! Ошиблась во всем! Это трудно, это больно! Не могла же она рассказать о тех мерзостях, о тех угрозах, которые наговорил ей Дэвид. И ладно бы, если он говорил их в состоянии ярости, гнева, аффекта, нет, он говорил ясным голосом, отчетливо осознавая каждое слово.
«Мне не нужен этот ребенок. Избавься от него. Или я избавлюсь сам».
Именно после этих слов Мириам выбежала из квартиры и поняла, что не вернется к нему. Ни за что. И именно тогда в ее душе поселился страх.
— Идэн, я боюсь. Боюсь и за себя, и за малыша, — не удержавшись, призналась она.
— Кого? Дэвида?
Она кивнула.
— Значит, он угрожал. Знаешь, может, я сейчас скажу ужасную вещь, но я не удивлена. Как же, ты ведь что-то сделала не так, вышла из подчинения, ваша семейная жизнь пошла не по намеченному плану! И посмотри, во что это вылилось!
Подруга разозлилась, ее голос дрожал от волнения.
— Идэн, он слов на ветер не бросает.
— Слушай, тебе надо уехать, — решительно подвела итог Идэн.
Мириам скептически скривила губы.
— Но куда?
— У меня есть идея. Понимаешь, у меня новый ухажер, о, Мириам, какой мужчина, пальчики оближешь, но о нем чуточку позже, так вот, у него есть знакомый, а у этого знакомого есть домик где-то на юге, который он как бы собирается продавать за ненадобностью. Тоже, видимо, птица высокого полета, а домик — так, от родственника достался в наследство. Одним словом, мой ухажер предлагал нам туда съездить на выходные, отдохнуть, но я думаю, сейчас тебе этот домик нужнее! Минуточку, я мигом! Не успеешь и глазом моргнуть, как я все выясню!
Идэн вскочила и понеслась к телефону.
— Идэн, так ночь же… поздно… — скорее для себя, чем для подруги выкрикнула Мириам.
Но та и не подумала вернуться.
Оставшись одна, Мириам сделала небольшой глоток кофе и поморщилась. Нет, не привыкла она к сладкому кофе, и зачем только попросила, что нашло? Но ей стало легче. Пусть она полностью и не выплеснула наболевшего, пусть и не рассказала Идэн того ужаса, что поселился в ее душе, она чувствовала, что теперь не одна.
С ней рядом друг. А значит, все не так уж и плохо.
Разговаривала Идэн недолго и вскоре с сияющей улыбкой вернулась в комнату.
— Все, я договорилась, ты едешь отдыхать.
1
Мириам ехала на юг и не могла дождаться момента, когда окажется на месте. Дорога ее изрядно измотала. Она любила водить автомобиль, но из-за беременности чувствовала усталость, ей постоянно хотелось спать.
Осталось совсем немного, и вскоре она будет на месте.
Ей торжественно пообещали, что «домишко», мило предоставленный ей на безвременное пользование, находится далеко-далеко от мест отдыха и всех прочих увеселительных курортных заведений. Собственно говоря, это обстоятельство и послужило решающим фактором для того, чтобы Мириам сказала «да». Ей необходимо было побыть в одиночестве.
Угрозы мужа не на шутку ее напугали. За пять лет совместной жизни она хорошо его изучила и знала, на что он способен. А способен он на многое. Его не интересовали средства для достижения цели. Если он что-то задумал, то не остановится. Это-то ее и беспокоило.
Перед ее глазами до сих пор стояло лицо Дэвида, когда он заявил, что ему не нужен ее ребенок и будет лучше, если она сделает аборт. А потом, когда она отказалась, он в очередной раз ударил ее.
От накатившей усталости и неприятных воспоминаний Мириам на какое-то мгновение перестала следить за дорогой, поэтому не сразу заметила человека, сидящего на обочине, а когда увиденное проникло в ее сознание, она резко нажала на тормоза.
«Фиат-Пунто» послушно остановился, и Мириам увидела в зеркало, как мужчина медленно поднял голову и посмотрел в сторону машины. Она тихо ахнула: лицо мужчины было залито кровью. Пульс ее учащенно забился.