И, как и тогда, он нахально вторгался в ее жилище.
— А у меня нет кофе. Закончился, не успела купить! — не без иронии заметила она. Пусть не хмурится и не ворчит на нее, он сам выбрал такой стиль общения.
Джереми понял ее.
— Я, конечно, мог бы предложить свои услуги и сбегать в магазин, но боюсь, что стоит мне выйти за дверь, как меня больше сюда не пустят.
— Правильно боишься.
Он рассмеялся, и его смех был искренним.
— Мириам, я так по тебе соскучился, — прошептал Джереми, и его голос был хриплым не то от смеха, не то от нахлынувшего возбуждения.
Он, не торопясь, едва ли не лениво, притянул ее к себе и крепко обнял.
— Ты слышишь меня, Мириам? Я соскучился по тебе, — повторил он и продолжил: — Не проходило и дня, чтобы я не вспоминал тебя, те минуты, когда мы были вместе. У меня до сих пор голова кружится от счастья.
Мириам прикрыла глаза и уткнулась ему в плечо. Так не честно. Ей следовало бы кричать и возмущаться, послать Курта куда подальше, а вместо этого она молчала, наслаждалась его присутствием, тонула в его словах.
— Я не прошу тебя лгать и в чем-то меня убеждать, — прошептала она так тихо и подумала, что Джереми ее не услышит.
Но он услышал. И услышанное возмутило его.
— Почему ты решила, что я вру тебе? Я не давал повода упрекать меня во лжи.
Мириам оторвалась от его плеча. В его объятиях было так уютно, так тепло.
— Зато я тебе соврала. У меня есть кофе. Сейчас я приготовлю его тебе.
Пока Мириам варила кофе, Джереми с любопытством расхаживал по квартире. Что он искал и что высматривал? Признаки мужского присутствия в доме? Тогда его ждало разочарование. Дэвид, собираясь, ничего не забыл. Забрал все свои вещи.
Только оставил их общие фотографии.
И именно за рассматриванием такого снимка Мириам и застала Джереми, когда вошла в гостиную.
Джереми поставил фотографию на место и повернулся к девушке.
— Значит, вы с Уилсеном разъехались окончательно?
— Я тебе уже говорила, что да.
— Когда вы с ним виделись?
— Вчера.
— И что решили?
За вопросами, произнесенными спокойным голосом, скрывался вулкан эмоций. И он готов был в любой момент взорваться.
— То, что было решено давно. — Мириам была больше не в состоянии стоять и опустилась в кресло. — Мы разводимся.
Ей показалось или в глазах Курта промелькнуло торжество?
Но он поспешил отвернуться, чтобы она не прочла на его лице больше, чем того требовал момент.
— И все?
— А что ты хочешь еще узнать? К чему тебе подробности? — Его упрямство вывело Мириам из себя. Любому терпению приходит конец. Заявился к ней как ни в чем не бывало да еще устраивает допрос. — И вообще, зачем тебе все это? Я, наш развод с Дэвидом? Разве тебе не все равно? Какая разница, что происходит с моей жизнью? Ты для себя все решил, Курт!
Джереми не без любопытства следил за тем, как меняется настроение Мириам. Он с тайный восхищением заметил, как от гнева вспыхнули и зажглись ярким огнем глаза Мириам. Но он и предположить не мог, что ее слова так подействуют на него.
Очарованный ее красотой, он не сразу понял, в чем она его упрекает.
— С чего ты взяла, что я что-то там решал? — глухо бросил он и приблизился к ней. Ему хотелось опуститься на пол, сесть у ее ног, как когда-то сделала она, но он быстро передумал и сел в кресло. — Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.
Мириам устало потерла глаза.
— Да ничего я не имею в виду. Вы, мальчики, заигрались в ваши мужские игры. И забыли посвятить меня в правила игры. Мне надоело чувствовать себя марионеткой, а вас видеть в роли кукловодов. Джереми, тебе не кажется, что это слишком?
Так настойчиво выпрашиваемый кофе оставался нетронутым. О нем никто не вспоминал.
— Что слишком? — Его голос зазвенел от зарождавшегося раздражения. — Я тебе уже сказал, объясни!
Мириам шумно вздохнула.
— Все очень просто! Сначала ты пропадаешь на две недели, а потом как ни в чем не бывало заявляешься ко мне в дом и считаешь свое поведение нормальным.
— Так ты сердишься из-за того, что я тебе ни разу не позвонил? — улыбнулся Джереми, а Мириам вызывающе вскинула голову, но оставила вопрос без ответа. — У меня было очень много дел. Во-первых, я летал в Америку, у меня во Флориде живет отец, ему предстоит серьезная операция, и он хотел меня видеть. А во вторых, я узнал, кто нападал на меня и пробирался в мой дом.
От последних слов Мириам сделалось дурно, она почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Ее поражало, с каким спокойствием Джереми говорил о нападении. Его сшибли на дороге, могли убить, а ему все равно.