— Ничто не может быть создано опять, разрушенное не восстановят, а вечная жизнь заключается в единении всех нас в Творении Отца. Не только человек, но и самая малая частица этого мира, капля росы, невесомая пылинка несёт на себе отражение облика Создателя. Всё есть его подобие. Не все замыслы Отца можно постигнуть, но лишь отказавшись от права изменить Творение, можно обрести вечную жизнь в новых воплощениях земного мира.
Ева, затаив дыхание, внимала этим словам.
Эдвард, между тем, следил за лицом старшего гостя, всматривался в глубину непроницаемых тёмных глаз. И вдруг догадка, словно молнией озарила его. Да! Он нашел ответ! Эд стряхнул оцепенение и с облегчением рассмеялся.
— Старк! Да ведь я знаю, кто Вы!
Казалось, Хейл смутился или сделал вид…
— В самом деле? Вы узнали меня? Тем лучше, надеюсь, теперь мы быстро закончим с этим.
Как ни странно, Грин совершенно не был встревожен своей догадкой. Напротив, он почувствовал облегчение, ему стало понятно многое из того, что происходило в их доме в эту ночь.
— Вот что я скажу, — медленно начал Эд, — все эти предложения они очень давние. Рискую показаться невежливым, ведь вам пришлось проделать такой длинный путь ради этого, но зря вы явились сюда, я не могу принять ни одного из них.
Эммануэль оторвался от созерцания цветника и с живым интересом повернулся к Грину.
— Перейдём к обсуждению Вашего проекта. Мы можем устроить так, что бесконечная война с Корпорацией Управляемых Магистралей закончится, — продолжал Старк, словно и не слышал ответ Эдварда.
— Нет, — Грин отрицательно покачал головой.
Ева с недоумением смотрела то на мужа, то на гостя. Она всё ещё не могла понять.
Хейл пожал плечами.
— Этого следовало ожидать, всё повторяется, под звездами небесными давно уже нет ничего нового — пробормотал он и добавил громко. — Но это только часть заманчивых предложений, мы пришли к вам вдвоём, поэтому и благодарность будет двойная.
— Если ты закончил, то за себя я предпочёл бы говорить сам, — перебил его Эммануэль. — Нет, я ничего не стану предлагать, но вы сами можете высказать любую просьбу, — обратился он к Эдварду, — только одну. И она будет исполнена. Любая, даже о возвращении из изгнания.
— Что!? Вернуться в Эдем? В райский сад? — усмехнулся Старк, — быть невинными как дети? Боюсь, это им уже не подходит. Лучше бы они приняли мои предложения: такая прекрасная сделка, и совершенно бесплатно. Ты же знаешь, я никогда не преследовал корыстных целей и всегда желал людям только добра.
Эммануэль словно и не слышал этого замечания.
— Ещё раз повторяю, вы можете вернуться.
Эдвард и Ева посмотрели друг на друга.
— Что скажешь, Ева? — спросил Эдвард. Он легко распознал Люцифера, но никак не мог поверить, что вторым их гостем может быть Спаситель.
— Я ничего не понимаю, — растерянно прошептала Ева. — Чего они хотят от нас, Эд? Мы возвращаемся в город? — И вдруг, как по наитию свыше, она отрешенно произнесла: — Я пойду за тобой туда, куда пойдёшь ты, и останусь там, где ты останешься. Мы всегда будем вместе, правда?
Она спрашивала Эда, но смотрела на Эммануэля. Тот утвердительно наклонил голову.
— Ну, вижу ясно, что мне и вправду здесь нечего делать, — вздохнул Старк. — Теперь-то всё сказано, Эммануэль? — насмешливо спросил он, глядя на брата.
— Нет, не всё, я хочу поговорить с тобой.
— Идём, Ева, — Грин потянул жену за руку, — мы не должны мешать.
Скрижали Завета
Точно так же, как они стояли друг перед другом у Жемчужных врат перед тем, как сойти в гибнущий мир, встали Эммануэль и Старк.
Свеча на подоконнике мигнула в последний раз и погасла. Но комната не погрузилась во тьму.
Лицо Эммануэля преобразилось, вечный свет Неувядающего Сада окутал Посланника Неба.
— Нам пора. Ведь ты возвращаешься к отцу? — спросил Люцифер.
— Да, на этот раз я послушаю тебя.
— Ты помнишь слова: «В те дни после скорби той солнце померкнет, и луна не даст света своего; и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою. И тогда Он пошлёт ангелов своих и соберёт избранных своих от четырёх ветров, от края земли до края неба…» Ничего этого не произошло.
— И не должно было, — вздохнул Иисус, — Марк хотел, чтобы это произошло именно так, вот он и написал обо всём, и о моей жизни. Ему поверили многие, но никто никогда не узнает, каким был Иешуа из Назарета. Моя земная жизнь потеряна для памяти людей, как множество подобных жизней. Они проходили незаметно и не оставляли следов во времени Земли. Однако человек хотел создать своего Бога. И создал его.