Хотя знак равенства между "обычностью" и Вечем - весьма условный. При всей его грубоватой мужицкости чувствовалась отточенность в манерах. Породистость, что ли. А может, это аккуратность и военная выправка, отшлифованные годами службы. Веч щеголял начищенными ботинками, отутюженными стрелками на форменных брюках, гладковыбритым лицом, не говоря о чистоплотности в целом. И интеллектуально превосходил Айями - как-никак на его стороне богатый жизненный опыт и образование. Она не раз задавалась вопросом: что такого особенного и неповторимого Веч нашел в ней, простой амидарейке с неприметной внешностью? Ни талантов, ни яркой харизмы. Как долго продлится его интерес: до весны или угаснет гораздо раньше?
Интерес Веча не ослабевал. Более того, Айями заметила, что исподволь может влиять на его настроение. Польстить или подластиться - и недовольство Веча тает как снег в жару. Проявить инициативу в постели - и раздражение, коего он набрался за день, вмиг испаряется. Теперь она и обижаться себе позволяла, зная, что Веч, кровь из носу, постарается уладить недоразумение. И он беспрекословно потворствовал бы капризам и прочим вывертам своей мехрем, но Айями старательно избегала подобных способов ненавязчивого давления. Совесть претила ей печься о выгоде, пользуясь расположением высокопоставленного даганского офицера. Поскольку Айями скромничала, что оставалось Вечу? Выход один: баловать на своё усмотрение, зачастую забывая о чувстве меры. Но при всем великодушии и щедрости Веча существовали темы, запрещенные для обсуждения: его дела и будущее Амидареи.
- Война закончилась, и это главное. А на каких условиях, решать не мне и не тебе, - сказал он, когда Айями однажды за трапезой невзначай вернулась к вопросу о судьбе страны.
И в ответ на удивление Айями, мол, разве жители не вправе знать о том, что их ожидает, обрубил разговор.
- Моему руководству виднее, что и как. Когда потребуется, населению сообщат.
Она не осмелилась настаивать, заметив, что Веч взвинчен.
Помимо патриотического любопытства её беспокоили и другие вопросы, но Айями так и не решилась их озвучить. Например, о семье Веча. О детях и о жене, оставшейся в Даганнии. О возлюбленной, тоскующей по мужу. По герою-победителю. И ведь не раз собиралась спросить, но в самый ответственный момент нужные слова вылетали из головы. А виной тому - элементарный страх. Айями боялась разрушить нежданную идиллию. Страшилась услышать правду. Наверное, потому что не сомневалась в ответе. И тогда не будет, как теперь. Призрак незнакомой женщины обретет материальность.
Это настоящая пытка - знание. О той, что стала для Веча солнцем. А Айями - так, луна на небосводе Амидареи.
Не представляла и Айями того, что будет дальше. Хотя Веч и избегал провокационных, по его мнению, вопросов, ей хватило ума по обрывкам случайных фраз домыслить и нарисовать в воображении картину будущего. Весна не за горами. Грядет новый виток кровопролитного противостояния при участии Риволии. Что делать: остаться здесь, на руинах поверженной страны, или отправиться за Полиамские горы? Если ехать, то куда? К брату, который, возможно, и не брат вовсе? Или в родной церкаль* Веча, туда, где главу семьи ждут не дождутся жена и дети? Да и Веч, единожды обмолвившись, больше не заговаривал об отъезде в Даганнию.
Теперь она прекрасно понимала метания и страхи Мариаль. Спросить бы у Веча напрямик, каковы его планы, и есть ли в них место для Айями, но едва она открывала рот, как губы онемевали, а язык прилипал к нёбу. Но при всей неясности перспектив особой благодарности заслуживало согласие Веча на контрацепцию. Хоть он и поупрямился поначалу, а всё ж таки пошел навстречу Айями, потому что уважает её интересы. И дал ей право на выбор без шантажа возможной беременностью.
По понятным причинам Айями не интересовалась особенностями житья-бытья в родном селении Веча и не рисковала спрашивать о близких. Веч упомянул о родственниках в прошедшем времени, и хотя сказал спокойным тоном, словно примирился с потерями, Айями ни на миг не усомнилась, что причиной безвременной кончины стала война - заглянула ли та в глаза на передовой, или её дыхание добралось до даганского тыла.
И о вехах в биографии Веча расспрашивала с осторожностью. Ходила кругами вокруг да около, подбирая правильные слова.
- Ты с детства мечтал стать военным?