Казенный конверт с Митькиной печатью на склейке вскрывать в присутствии постороннего не хотелось, хоть и пришлось. Брат, как всегда, был лаконичен.
«Большой Змей!
Ты с этим справишься лучше. Наш дед хотел, чтобы твои способности служили родине. Не подведи его, помоги.
Орлиное Перо».
Шикарная Митькина завитушка в конце письма не давала усомниться в подлинности – так мы метили свои записки в детстве, играя в разведчиков. В училище тоже часто баловались.
– Слушаю, – поднял я взгляд на собеседника.
– Чтобы не было недоразумений, сразу предупрежу: о тебе я знаю все. Видящий… легенда, сказка. Никогда не думал, что встречусь с ней наяву. И вот ты сидишь передо мной и на первый взгляд ничем не отличаешься… Кирилл Александрович сказал, что ты не обязан соглашаться на мое предложение. Но я объясню, почему это в твоих интересах. Пока я на вершине – я прикрываю многие делишки Кирилла, а их немало. Все же смена власти у Задунайских не могла пройти так безболезненно, не поддержи я тогда князя, накладки со старым главой отбросим, Кирилл и сам знал, что тот просто так не сдастся. Ваша авантюра с островом во многом тоже моя заслуга. Чтоб ты знал, мы уже много лет всеми правдами и неправдами пытались заполучить его себе. Но больше чем аренду на несколько лет нам не предлагали, а это слишком большие риски. И ты можешь сколько угодно строить невинность перед их семьей, но я-то вижу насквозь твое желание войти в клан на своих условиях. Сам таким был. Кто бы знал мелкого помещика Лопухина, если бы я в свое время удачно не женился на Светлане Задунайской! Поможешь мне – я похлопочу за тебя перед Кириллом. Мария – слишком лакомый кусок, как-никак третья в списке наследников. А может, уже и вторая, Михаил недавно изъявил желание перейти в другую семью. У Вениамина работа опасная, а он до сих пор не женат, ждет, когда его невеста окончит университет. Так что все может измениться в любой момент.
– И какая роль отводится мне в вашем плане? – не стал я ничего отрицать.
– Мне кажется, что на великую княжну оказывается воздействие со стороны того мужчины, что неподобающе ведет себя в присутствии ее высочества. Ты вхож в ее круг, хотя и нечасто там мелькаешь. Тебе надо всего лишь посмотреть и оценить. И если ты заметишь что-то подозрительное… Техники ведь тебе тоже видны?
Я кивнул.
– Так вот, если ты что-то заметишь, то тебе надо всего лишь сообщить, кто в окружении ее высочества балуется подобным. Лучше даже не мне, а Тихону Сергеевичу или самому императору. Если мы будем действовать с двух сторон, они должны прислушаться, все-таки я уже не раз высказывал свои подозрения насчет этого человека.
– Кто он? За кем наблюдать?
– Не скажу. Не потому что не доверяю, а исключительно чтобы ты был объективным и смотрел на всех. По-моему, я не прошу невозможного, всего лишь применить свои способности на благо императорского дома. Я даже не настаиваю, чтобы ты называл меня инициатором. Верный сын Отечества заметил преступление и доложил, чего проще? Мне высочайшая благодарность ни к чему, я и так достаточно ею наделен. Так как, поможешь?
– Я бываю далеко не на всех приемах. Сами понимаете, посещать их все нереально. К тому же у меня сессия на носу.
– Все и не надо. Ближайший, где появится этот человек, – через четыре дня. Завершающий бал весеннего сезона. На нем ведь ты будешь?
– Буду.
– Так я могу на тебя рассчитывать?
– Я помогу.
Свое соглашение мы скрепили рукопожатием. Редко я вкладывал столько чувств в этот простой жест. Интриги, секреты двора… Запах тайн!
Да гори оно все синим пламенем!
Свои дела с князем обсуждал на автомате. Обычные мелочи, даже раскошеливаться не пришлось, зря волновался. Кирилл Александрович попытался аккуратно выведать подробности нашего разговора с его родственником, но я уклонился от ответов – помочь в этом деле он мне ничем не мог. И даже не факт, что поверил бы на слово.
А тот, кто мог и помочь, и поверить, – тоже не факт, но мог! – временно отсутствовал в Петербурге. И где его носило – бог знает! Это доложил посланный на разведку Ли. С тех пор как получил графа, с Милославским я почти не встречался, разве что изредка на больших приемах виделись, но и там мы всего лишь учтиво раскланивались.