- Этот наложник послужит скромной наградой для скромного целителя, - возразил Лао и поспешно склонил голову: - Мой император, мне нужен раб для экспериментов. Этот раб подходит лучше всех.
- Тогда тем более я вам его не отдам, – скучающе произнес принц Чан. – Белоснежная пара из наших конюшен, двести тысяч золотом, молодой раб лично вам – это всё, что мы можем отдать, заклинатель Лао. Но если вам так хочется…
Поникший Лао встрепенулся и вновь с надеждой поднял голову.
- Нам нужно восстанавливать школу Поднебесного Эха и набирать отряд императорских заклинателей. Почему бы не начать с обучения господина Гармонии заклинательскому искусству? Ведь, как вы говорите, он достаточно талантлив. С позволения императора вы можете остаться при дворе и обучать господина Гармонии, - довольный своей выдумкой принц Чан хлопнул в ладоши. - Чудесная мысль, не так ли, тетушка? Отец?
Император попытался выдать согласную улыбку, но на закаменевшем лице это больше вышло похоже на болезненную судорогу. Госпожа главная врачевательница и вовсе выглядела так, словно её вот-вот хватит удар – так бешено раздувались её ноздри, и трясло всё тело от гнева. В её взгляде, направленном на меня, читалось пожелание долгой и мучительной смерти. Какой плевок в лицо! Какая оплеуха! Если бы дело не касалось меня, я бы восхитился. Увести из-под её носа главное лекарство, которое станет привлекательнее и полезнее, начисто оборвав возможность им пользоваться… Какая ужасная жестокость!
- О, это… Это будет замечательно! Мне понадобится отправить несколько писем, но я уверен, Старейшины дадут добро на службу во дворце, – обрадованно согласился заклинатель Лао и повернулся ко мне. – Господин Гармонии Октай, не окажете ли мне честь стать моим учеником?
Словно от моего отказа что-то поменялось бы! После долгой растерянной паузы я открыл рот:
- …Да?
- Прекрасно, - удовлетворенно кивнул Лао.
Принц Чан же источал радость и жизнелюбие – особенно довольной его улыбка становилась, когда взгляд обращался к императору и госпоже.
- Но тогда я настаиваю, чтобы вы, заклинатель Лао, отправились с нами в ежегодный объезд провинций, - зловещим, не предвещающим ничего хорошего голосом прошипела госпожа Сайна, и с приветливой улыбкой питона, сжимающего в объятьях жертву, сладко сказала: - Ведь как вам известно, принц Чан в этом году поедет с императором. Для неокрепшего здоровья это будет большое испытание. Я настаиваю… Мы с императором настаиваем, чтобы вы присмотрели за нашим драгоценным наследником. Мы попросим, чтобы в случае необходимости вы помогли принцу Чану. И, конечно, возьмите вашего нового ученика. Ведь ради благополучия нашей династии мы готовы на всё, что угодно.
Она убьет меня – понял я в тот момент. Во время объезда она просто и незатейливо захотела убить меня и представить всё как несчастный случай.
- Это честь для меня – сопровождать вас в летних ритуалах, - ответил Лао и поклонился.
Я сложил руки и поклонился вместе с ним, растерянный и потрясенный таким поворотом. У меня не было даже мыслей о том, что господина Гармонии отдадут заклинателю в обучение. Отдать сына предателя в Долину Горечавки? Да еще на обучение заклинательскому искусству? Слишком много чести! Я даже подумать не мог, что принц предложит заклинателю остаться и обучать меня здесь! Что он вообще найдет предложение приемлемым! Это… Это был кошмар! Кошмар, мрак и ужас! Я оказался между двух огней. С одной стороны была госпожа Сайна, разъяренная тем, что господин Гармонии уплыл у неё из рук. С другой стороны замаячило бессмертие. Быть заклинателем, чтобы вечность служить императорской семье…
Утешало лишь одно – до праздника посевов оставалось совсем немного.
Глава 6. Поездка
Повозка покачивалась и тряслась на особо глубоких ухабах. Меня мотало от одной подушки к другой. От занавесок, прикрывающих грубо выделанные оконца, несло лошадиным потом. А за окнами проносились поля, горы, леса. Всё пело и цвело, жадно впитывало жаркое весеннее солнце и зеленело в буйном беспорядке расцветающей жизни. Глазам было почти больно – за десять лет они привыкли к строгим аскетичным линиям дворцовых садов. Голова кружилась от обилия запахов – во дворце их было слишком мало. Мы ехали и ехали – и никак не упирались в стены. Потому что стены остались далеко позади.