— Валя! Валя! Почему ты молчишь? Не плачь! Только не уходи…
— Я ждала тебя, — одними губами ответила Валя.
ГЛАВА 14
Авиационный полк, собранный на аэродроме по сигналу «Сбор» приступал к многодневным учениям во взаимодействии с наземными войсками. Первые вылеты планировались на одиннадцать часов дня. Летчики толпились возле полковых врачей, торопились пройти предполетный медицинский осмотр. Некоторые не без причины побаивались его: неожиданно для всех тревожный вой сирены был услышан в выходной день. А выходной есть выходной.
— Товарищ майор, — умолял командир первой эскадрильи Ушаков. — Прошу вас, разрешите вылет!
Глядя на его растерянное лицо, майор Иванитский в который уже раз настойчиво повторял:
— Не могу. Ну не могу! У вас насморк!
— У меня не насморк, а эскадрилья! — продолжал наступать и уговаривать Ушаков.
— А я отвечаю за здоровье каждого летчика и его жизнь, в конце концов. И не мешайте мне работать. Следующий!
В дверях кабинета появился Климачов.
— Ты подожди в коридоре, подожди, — остановил его Ушаков и поспешно стал подталкивать его за дверь.
— Может, помочь, товарищ майор? — догадавшись о неувязке с медициной, предложил Климачов.
— Как помочь? — уставился удивленно на лейтенанта командир эскадрильи.
— Может, мы вдвоем уговорим? — предложил Климачов многозначительно.
— Я тебя за преднамеренный обрыв связи, когда ты самолет сажал, не наказывал? — спросил Ушаков.
— Не-ет! — насторожился Климачов.
— Накажу! Не мешай.
Ушаков еще что-то хотел сказать Климачову, но к ним подошел командир полка.
— Товарищ полковник, — командир эскадрильи докладывал с таким видом, словно ему нанесли смертельное оскорбление, — отстранили меня! От полетов!
— Кто отстранил? — удивленно посмотрел на него Дуганов.
— Доктор! Кто же еще! Насморк, понимаете, нашел.
— Насморк? — переспросил командир полка и нахмурился. — Что же ты так? Через холодильник дышал?
— Мне не до смеха, товарищ полковник.
— Мне тоже. Насморк, — повторил Дуганов, вслушиваясь в странно звучащее в такую жару слово. Только теперь до него дошло, что командир первой эскадрильи на учениях сегодня участвовать не сможет. — Передайте мой приказ подполковнику Белогурову: он полетит вместо вас.
— А может, уговорим медицину? — уже без всякой надежды попросил Ушаков. — Один мне предлагал сегодня, но у него полномочий маловато.
— Уж не Калинкин ли?
— Да нет, Климачов.
— Над медициной я не властен, у меня перед ней полномочий не больше, чем у твоего Климачова. Иди лечись.
Небо, казалось, трескалось от гула взлетающих истребителей. Первая эскадрилья во главе с подполковником Белогуровым взяла курс на запад. Низко прижавшись к земле, истребители быстро удалялись от аэродрома. Стремительно мелькали лоскутные полк, пожелтевшие луга вдоль речек, утонувшие в зелени аулы.
До цели оставалось около пятнадцати минут полета. Эскадрилья должна скрытно подойти к аэродрому «противника» (запасной авиационный полигон) и оказать помощь атакующей пехоте в подавлении огневых точек.
Белогуров точно по курсу заметил темную широкую полосу, прикрывшую часть горизонта.
«Возможно, пожар. А если облачность? — подумал Белогуров, и знобящий холодок пробежал по всему телу. — Откуда ей взяться, облачности? Метео докладывало о хорошей и ясной погоде. А пойти с эскадрильей под облачностью, где, возможно, минимальная видимость, да еще с несколькими неоперившимися летчиками — довольно рискованное дело».
Но Белогуров не терял надежды. Облачность могла оказаться выше допустимого полета. Полоска на горизонте заметно росла, ширилась, превращаясь в огромную высокую стену мощных кучевых облаков, среди которых бледной полосой проглядывал просвет. Самолет стал заметно вздрагивать: сильные воздушные течения начинали трепать его крепкий корпус, сбивали с курса. Белогуров увидел, как заплясали вокруг него, словно катера на морских волнах, округлые тела истребителей, и у него беспокойно зачастило сердце.