— Гляди, как нос стал задирать после французов, — пошутил кто-то из отдыхавших летчиков.
— Да это у меня с детства такая привычка. Помню, на районных соревнованиях по скачкам, я скакал тогда на Змейке, мне, как победителю, хрустальный кубок вручили…
— Из оконного стекла!
— Ухватился двумя руками, а он хрустит!
— Заливаешь, Виктор!
— Сыпь дальше!
— Я вам скажу — и гонка была! — продолжал невозмутимо Можеров. — Я там с одним хвост в хвост пришел, грива в гриву!
— А как же ты победителем стал? — полюбопытствовал кто-то.
— Мой конь хитрым был — язык на финише высунул!
В комнате взорвались смехом. Может, по привычке: где Можеров, там не соскучишься.
— Пора, — поднимаясь, сказал Калинкин громко, чтобы услышал Климачов. Он даже не взглянул на своего ведомого, идет он за ним или нет. Климачов должен взлететь несколькими минутами раньше, а уж потом Калинкин будет перехватывать его над горами, где атакует его и возвратится на аэродром. Климачов же будет продолжать полет по маршруту.
Взглянув на командира, Климачов нахмурился. Необычная сухость и официальность в их отношениях была понятна ему. Можно лишь удивляться, что командир звена с прежним упрямством передает ему свой богатый летный опыт, толково объясняет ошибки, иногда хвалит традиционным в авиации «нормально» и никогда не спрашивает его: а что же было здесь, на земле… И Климачов уверен — не спросит, и от этого еще больше чувствовал свою вину перед Калинкиным.
— Товарищ капитан, — несмело начал Климачов.
— Да? — не оборачиваясь, ответил Калинкин.
— Я не могу так больше… Мне надо сказать…
Легкий шаг Калинкина потяжелел, словно он неожиданно пошел по песку. Климачов, глядя ему в спину, ждал ответа. Когда они подошли к своим истребителям, капитан резко повернулся и сказал:
— Потом.
Под крылом самолета медленно проплывала степь, приближались предгорья. Климачов внимательно осматривал вокруг себя воздушное пространство: где-то в этом районе его должен перехватить и атаковать Калинкин. Важно было вовремя заметить истребитель капитана и не прозевать атаку. Позади Иван разглядел темную точку, которая быстро росла и принимала очертания самолета.
— Атакую справа! — услышал Климачов голос командира звена.
— Атакуйте!
Климачов строго выдерживал курс, высоту и скорость полета, давая возможность Калинкину поточнее выполнить атаку по прямолинейно летящей цели, хотя и знал, что делать это вовсе не обязательно. Подобная атака для Калинкина была сущим пустяком. Климачов видел, как самолет Калинкина боком проскочил под ним, прощально качнул крыльями и взял обратный курс. «Одной атаки хватило», — безразлично отметил Климачов, провожая взглядом истребитель Калинкина.
Иван сверил карту с местностью и подумал, что летать по маршруту все-таки не очень интересно по сравнению с пилотажем в зону или на полигон. Тем более посмотреть внизу не на что, горы заволокло облачностью.
— Восемь шестнадцатый! — услышал Климачов требовательный голос руководителя полетов. — В вашем квадрате цель. Приказываю взять курс сорок три градуса, сблизиться и перехватить нарушителя. Если не подчинится — уничтожить.
— Как… уничтожить?
— Восемь шестнадцатый! Выполняйте приказ!
— Есть курс сорок три, сблизиться с целью и уничтожить!
Разворачиваясь на курс, Климачов включил форсаж двигателя и почувствовал, как его начало прижимать к спинке сиденья. Он все еще не мог поверить в реальность приказа с КП и все ждал, что сообщат об ошибке, но указательный палец уже тянулся к кнопкам перезарядки пушек. Сейчас он вгонит снаряды в стволы и… Будет уничтожать цель? Но если настоящая, то почему послали его? Да, наверное, он оказался ближе всех к ней! И все же его проверяют, просто проверяют готовность встретиться в воздухе с самолетом противника. Ну конечно же, так и должно быть — рядом граница…
— Восемь шестнадцатый, доверните пять градусов влево! Не забудьте перезарядку пушек!
— Понял — пять влево. Перезарядка пушек.
— Восемь шестнадцатый! Цель перед вами. Действуйте спокойней! К вам идет на помощь восемь пятнадцатый!
Значит, настоящий! Значит, враг, если Калинкина на помощь. Но где он? Над Климачовым чистое синее небо, и, как ни всматривался он в эту прозрачную синь, цели нигде не увидел. Как же так: цель перед ним, как сказали с КП, а он не видит ее? Внизу?!
— Вижу! — почти прокричал Климачов, заметив несколько впереди себя внизу над облаками самолет без опознавательных знаков на борту. «Чуть не проскочил! — со страхом подумал Климачов и почувствовал, что влажнеют ладони и тревожно колотится сердце. — Не упустить бы! А то дальше пойдет! И на сигналы мои никак не реагирует. Ну что ж, осталось одно — уничтожить!»