После этого Люба уже не замечала робких взглядов на уроках и очень злилась. О своей тайне Андрей не говорил никому, а Люба стала посылать ему короткие злющие записки…
Люба вынырнула из-за спины долговязого парня и едва не столкнулась с Андреем.
— Вот уж не думала, что ты придешь на танцы!
— А я случайно зашел, — ответил Андрей.
— Как же! — перестав улыбаться, с некоторой иронией сказала Люба. — Ты теперь человек занятой, в рабочий класс подаешься. И никому ничего — тайно!
В голосе Любы прорывалась обида. Что мог ответить ей Андрей? Рассказать, как стало трудно в семье без отца, и вызвать сочувственную улыбку? Да и вообще не так уж и плохо у них.
— Это никому не интересно.
— И мне?
— И тебе.
— Ты стал удивительно легкомысленным человеком, а мы в классе все тебя считали серьезным.
— Считали, значит…
— А как же ты думал? Велика ли мудрость — бросить школу? Мне тоже ужасно надоело учиться, но, увы, без среднего образования высшего не получишь.
— Дважды два — четыре. А какое ты хочешь высшее? — не без умысла спросил Андрей.
Люба опустила ресницы, чтобы скрыть минутную растерянность.
— Неважно какое. Высшее — и все.
Андрей взял Любу за руку и, выбрав момент, вошел в толпу танцующих.
Люба вскинула глаза на Андрея и долго молча рассматривала его, отметив про себя, что он похудел, держится независимо и делает вид, что она ему безразлична. Это разозлило ее, и она поняла, что не успокоится, пока не проверит.
Люба скосила глаза в сторону, заколебалась на секунду и затем ловко подставила голову под работающий как поршень локоть долговязого парня. Удар пришелся в затылок. Люба тотчас остановилась и закрыла лицо руками, украдкой наблюдая за Андреем. Андрей молча смотрел на Любу. Смотрел на нее и долговязый, часто моргая подслеповатыми, близорукими глазами, и виновато повторял:
— Извините, пожалуйста! Так много народа… Извините…
А Андрей все молчал и растерянно смотрел то на Любу, то на парня. Наконец Люба медленно отняла руки от лица, вспыхнула негодующе и выкрикнула Андрею:
— Трус! Жалкий трусишка! — Круто повернулась, гордо тряхнула длинными волосами и направилась к выходу.
Андрей ничего не ответил и отошел к окну, чтобы посмотреть, куда и с кем пойдет Люба. Он так и не увидел ее: вероятно, она прошла в другую сторону.
Домой он возвращался один. И надо же сказать такое: «Трус!» А если бы он ударил того парня, ушла бы Люба? Возможно, и не ушла бы. Но за что бить его?
Андрей уже почти дошел до дома, когда решил вдруг проведать мать, зайти к ней на работу. Он представил ее с метелкой на тускло освещенных железнодорожных стрелках, одинокую и маленькую, и, конечно, с мыслями о нем, и ему стало страшно, когда представил, как мимо нее на зеленый огонек светофора, не сбавляя скорости, прогрохочет, рождая ветер, тяжелый товарняк, и ей не устоять рядом: захлестнет как веревкой и швырнет под колеса. Андрей невольно ускорил шаг, затем побежал, часто спотыкаясь в темноте о затвердевшие гребни снега.
Он знал все закоулки на окраине рабочего поселка и не сомневался, что безошибочно выйдет на выходные стрелки или на будку. Скоро уже должны прорезаться в темноте зеленые или красные огни светофоров. Он только успел подумать об этом, как увидел их: сначала один красный, потом еще и еще — значит, станция забита товарняками. Андрей перепрыгнул через сливной ров, нога скользнула по шпале, и он неожиданно упал на щебень, услышав откуда-то:
— Кто тут? По путям ходить нельзя!
— Это я, мам, — поднимаясь с земли и отряхивая куртку, ответил Андрей и добавил оправдываясь: — Скользко здесь. Не пришла еще сменщица?
— Не пришла. Дома у нее что-то.
— Метелка у тебя, мать, совсем жиденькая. Я нарежу завтра новых прутьев.
— Нарежь, сынок. Последняя метелка-то пообтрепалась вся, а на складе нет.
— Я с утра пойду, как светать начнет, — осторожно сказал Андрей, вслушиваясь в зачастившее после его слов дыхание матери.
Она ответила не сразу. Андрей не видел ее глаз, хотя она и смотрела на него, и, как показалось ему, смотрела очень долго, все еще не решаясь сказать главное. Ведь завтра утром он мог бы идти в школу, и никто бы там не напомнил ему о взятой накануне справке, что он учится в девятом классе.