— Чего орешь?
— Здесь надо…
— Чего надо?
— Сгрузить…
— Так вот здесь и сгрузить? — опешил шофер.
— Да-а…
— Ты что, парень, шутить со мной вздумал! Мне сгрузить — раз плюнуть. На плечах понесешь потом?
Петька, не глядя на шофера, перелез через колени недоумевающего Самарина, открыл дверку и выпрыгнул на снег.
— А, черт тебе поперек! — выругался шофер и полез в кузов. — Свяжись с таким недоростком — в историю попадешь, — приподнял лодку над бортом и легко столкнул на высокий, стасканный бульдозерами на обочины снег. — Ну скажи, как назло, и развернуться негде! — Шофер посмотрел на стоящего спиной к нему Петьку, хмыкнул и пнул грязным сапогом слежалый ком снега. — А червонец я при себе оставлю. Что с тебя, что с отца — одну б монету взял, — и для убедительности пошлепал по карману. — Случаем, отец недоволен будет, номер запомни. Я в первом хозяйстве работаю.
Петька остался один, с лодкой. Он сидел на большой заледенелой глыбе снега и с непонятным облегчением смотрел на удалявшуюся машину. «Теперь он за плотиной развернется. И назад, в город».
Петька не чувствовал, как под ним подтаивал снег. И хотя дул влажный пронизывающий до озноба ветер и старые брюки, в которых Петька уже не выходил из дома, стали мокрыми, ему почему-то было хорошо, как бывало, когда отец приходил с работы трезвый и внимательный, брал Петькины поделки, разглядывал с интересом и осторожно клал на место, приговаривая: «А в тебе, сынок, есть что-то. Тебе бы в техникум, радиомеханический». А мать в это время особенно ласково поглядывала на них и, не переставая хлопотать по дому, пела. Негромко, для себя. И это было праздником… На Петькином лице блуждала улыбка. Невидящие глаза смотрели поверх звенящих от ветра проводов. И рождалась мысль: это оттого ему так хорошо, что ни отец, ни мать еще не увидели лодку, не узнали о растраченных деньгах. У взрослых свой мир, и деньги, наверное, не последнее в их мире…
— Крути сюда, шалопай! Ты что, заснул?
Петька вздрогнул и нехотя повернулся на голос. Знакомая машина, знакомый шофер. Он из того, из мира взрослых. Они всегда спешат, им всегда некогда.
— Ты что, не слышишь, глухая тетеря? — грохнув открывшимся бортом, закричал шофер. — Давай подсоби, лодку грузить будем.
Петька с еще неясной надеждой посмотрел на него: вот сейчас что-то случится, что-то произойдет. Они, взрослые, иногда такое закрутят, о чем и не подумаешь.
— Куда?
— В машину, куда же еще.
— А зачем?..
— Что, отца испугался? Он бы тебе полосок на заднице наставил! Вот это сыно-ок! Такую сумму у отца спроворил!
— Мне дали…
— Держи карман шире. «Да-али!» — передразнил шофер. — Дома тебе бы дали. От меня не скроешь, я все знаю! — Порылся где-то под ватником, достал бумажник и вынул две пятерки. — Возьми червонец, в магазин поедем. И чтоб мне без писка! — поднажал в голосе шофер. — Что? Запрыгало сердечко? Пусть не прыгает. Отца твоего разыщу, вот тогда запрыгает. Поехали! Некогда мне тут с тобой…
ГЛАВА 5
С утра начало припекать солнце, пробуждая угомонившиеся с вечера ручьи. Закисал набухающий влагой снег. Со старых, с прозеленью крыш станционных складов по сосулькам стекала вода.
Петька в расстегнутом демисезонном пальто в поисках дяди Феди прыгал по шпалам станции. Лицо его раскраснелось, в глазах пузырилась радость. Застланные узорчатой коркой льда лужи он перелетал с ходу. Не беда, что высушенные за ночь ботинки опять полны воды, а мокрые штанины брюк липли к икрам. Полный вперед! Сегодня у него настоящее дело, и, наверное, потому весь день обещает светить солнце. Только что он отослал на пруд нескольких знакомых четвероклашек, они понесли туда трубу, которую он купил у Самарина, и лом, взятый со двора. Нужно еще хотя бы пару ломов, но никто из соседей не дал ему, и тогда он решил найти дядю Федю, который должен быть где-то на станции, и попросить у него. Поиски дяди Феди он начал с пивной, но там его не оказалось. Опохмелился и ушел, как сообщил буфетчик. Петька не унывал. Он знал все тайники и закоулки обширного станционного хозяйства, где бы мог уединиться и «промочить горло» дядя Федя. Обследовав дальние склады, Петька наконец увидел его. Тот разгружал вагон, наверно, по просьбе начальника станции, так как был воскресный день и бригада грузчиков не работала. Возле массивной двери склада, пригревшись на солнце, дремал весовщик — приемщик грузов, а дядя Федя — вся спина в сахарной муке, — покряхтывая, переносил мешки.
Петька прислонился боком к подсыхающей стене склада и стал украдкой наблюдать за работой грузчика. Ему нравилось смотреть, как многопудовые мешки с сахаром легко взлетали на спину дяди Феди, словно невесомые пуховики.