— Кончай работу, Музыкант! — услышал он за спиной голос высокого и с тревогой обернулся. — Не проклевать нам ее.
— А как же… самолет? — Петька, прижав к груди грязный лом, со страхом ждал ответа.
— Ты знаешь, где сток у пруда?
— Знаю… Вон он, в начале плотины.
— Знаешь, а не сказал, — упрекнул высокий. — Хорошо, что мне в голову стукнуло по плотине пройтись. Там такая техника — через час по дну пруда ходить будем!
— Ты про ворот говоришь, которым ставок поднимают, чтобы воду спустить лишнюю? Или когда огороды поливали…
— Ну да. Как оно там, ставок или заслонка. Поднять эту штуку надо, Музыкант, поднять! Понял?
— Как льдом все заросло — с места не стронешь.
— Сколем, Музыкант. Айда!
Высокий собрал ребят и повел к узкому, но глубокому овражку, полузасыпанному снегом и разрезавшему плотину почти до самой кромки льда. Овражек упирался в деревянный подвижный ставок с воротом наверху, обросшим округлыми наплывами льда. На дне овражка из-под ставка выбивался ручей. Лед скалывать начали сверху. Тяжелые куски, упавшие в ручей, растаскивали по дну овражка. Ставок, сделанный из плотно подогнанных деревянных брусьев, ощетинился фонтанчиками и, казалось, выгнулся дугой под мощным напором воды, и некоторые из ребят засомневались, что его можно поднять. Скорее лопнет трос или сломается ворот. Уже давно никто не уворачивался от холодных струи воды, ни на ком не осталось и сухой одежды.
— Можно попробовать поднять ставок, — предложил высокий и стал взбираться с ломом в руках по крутому склону овражка на верх плотины.
Все собрались у ворота. Высокий рассмеялся, заглядывая в лица парней и не узнавая.
— Это ты, что ли, Голова?
— Я…
— Ну и глины же в твоих кудрях!
— Он не как все, он головой работал, — сострил низкорослый, соскабливая ногтями грязь с лица.
— Пора поднимать — рассветает, — встревожился Петька и первым ухватился за ворот.
— Многовато воды пойдет, — не торопился высокий, размышляя о чем-то.
— За колодцы и мост боишься?
— Сдались мне твои колодцы! Как бы какую старушенцию не утопить.
— Говорю тебе — нет там никого, — упрямо твердил Петька, — в эту низину и днем никто не суется — по колено увязнуть можно, а ты — старушенция.
— А ну, взялись, ребята! — решился наконец высокий. — Пока нас не прогнали отсюда!
Несмазанный ворот заскрипел в осях, ржавый трос натянулся и будто зазвенел.
— Рванем, братва! Еще раз! Еще! С разгона! Взяли! Оп! А ну еще!
Жалостливо свистнул, не выдержал старый трос, лопнул и змейкой лег у ног высокого.
— Это все, — сокрушенно вырвалось у кого-то.
— А что, если выломать один из направляющих брусьев? Тогда эта штука под давлением воды вылетит, как пробка из бутылки шампанского, — клацая зубами, радостно зачастил низкорослый. Он уже начинал замерзать, его худое, в мокрой одежде тело сотрясала дрожь.
— Заманчиво, — после некоторого раздумья согласился Голова. — Только вот вопрос: куда полетит эта «пробочка» и не утопит ли кого-нибудь из нас шампанское? Ну, кто смелей? Ты пойдешь? — с усмешкой в голосе спросил он низкорослого.
— И пойду.
Низкорослый схватил самый тяжелый лом и, не удержавшись на ногах под его тяжестью, упал на склоне овражка и заскользил на боку к основанию ставка. Вскоре все услышали редкие и слабые удары лома о дерево.
— А ну катись оттуда! — приказал высокий. — Выламывать направляющий брус буду я… — Посмотрел на молча пододвинувшегося Петьку и добавил: — И Музыкант. Всем остальным вниз по ручью. Становитесь метрах в двадцати друг от друга. Поняли?
— Соображаем, — ответили ему. — Не промахнемся, так выловим.
Петька и высокий парень, прихватив ломы, спустились к ручью. Осмотрев внимательно ставок, оба согласились, что отламывать надо левый направляющий брус, он был намного тоньше правого и, казалось, прогнил насквозь. Почти тотчас поняли: вдвоем одновременно работать нельзя, только будут мешать друг другу. Сильные руки высокого вогнали лом в щель между брусом и ставком. Потянув лом на себя, используя его как рычаг, высокий почувствовал, как подался брус, как ударила из-под него мощная струя. Слегка отпустив лом, он сказал, оглянувшись на Петьку:
— Хлипкое сооруженьице. Как бы сразу не завалилось. Кому-то из нас наверх, а, Музыкант?
Петька сунул руку в карман — попалась трубка, отломил конец у нее, показал высокому, потом завел руку за спину и быстро поднял сжатые кулаки перед собой. Высокий коснулся правого. Петька разжал кулак и показал пустую ладонь.