— Прошу вас учесть и мою вину перед Климачовым.
— Хорошо, мы все учтем, — торопливо заключил Белогуров. — Вы можете идти, капитан. — Когда дверь закрылась, подполковник продолжил: — По-моему, всем ясно, почему так нервничал командир звена капитан Калинкин. В опасном соседстве с землей и при высокой скорости ведомый не успел выполнить необходимый для грамотного управления самолетом весь комплекс работ. Вот поэтому у Климачова, как следствие, резкость в действиях, нервозность и внеполигонное бомбометание. Мне вспоминаются контрольные полеты с Климачовым и его первые самостоятельные. Тогда он не удержался на посадочной полосе, обошлось мелкой поломкой. Итак, получается нерадостная сумма в общей оценке Климачова как летчика. Авария, внеполигонное… Что на очереди? Логика событий подсказывает: или новая авария, или еще хуже. Мне кажется, мы сделаем добрую услугу, если посоветуем Климачову ради его же собственного будущего поразмыслить о своей летной работе и сделать определенные выводы. Я, как заместитель командира полка, уже сделал…
— Не будем спешить с выводами, Вадим Вениаминыч, — мягко прервал его Кортунов. — Нервозность и ошибки всегда следствие чего-то. Но не надо забывать: до нас, я говорю об училище, на Климачова как летчика никто не жаловался. Наоборот, он характеризовался с самой лучшей стороны, как смелый и инициативный, прекрасно владеющий техникой. Посредственно летает у нас? Но мы все стали хуже летать: новый профиль работы истребительно-бомбардировочной авиации, непривычные задачи.
Наша беда, что мы до сих пор не можем сделать его равным среди нас, сделать настоящим летчиком. А я в его летных способностях не сомневаюсь. Командир звена капитан Калинкин, как вы поняли, того же мнения. Иначе бы он не пришел к нам.
— Вы забыли наш разговор, Николай Васильевич. Вспомните! Вы и тогда защищали Климачова, и не я ли предсказывал новое ЧП, связанное с его именем? Я, как коммунист, как командир, вынужден буду настаивать на его переводе в транспортную авиацию. Разумеется, для общей пользы.
— И, разумеется, не считаясь с мнением командира эскадрильи, в боевом расчете которой он состоит, — с грубоватой прямолинейностью оборвал Белогурова командир первой эскадрильи майор Ушаков.
— Каждый может высказывать свое мнение.
— Пусть скажет Климачов.
— Я хочу остаться в полку. Я докажу… Пожалуйста!..
Кортунов, пряча глаза, потер ладонями виски, Белогуров отвернулся от Климачова, кто-то смущенно закашлял в кулак, заскрипел стулом. Ох уж это странное, невоенное «пожалуйста»!
— Он в моей эскадрилье, — будто сердясь на кого-то, снова разгоряченно заговорил майор Ушаков. — Тут и я виноват. И потому считаю: Климачов может и должен хорошо летать. А за внеполигонное ему… выговор строгий. И еще: от полетов отстраню на недельку, чтобы галок не ловил.
ГЛАВА 11
С утра Климачов носил воду из колонки: Валя стирку затеяла, и он в кедах на босую ногу бегал с ведром на улицу — сливал воду из стиральной машины, приносил чистую. Со дня приезда Валентины его не покидало чувство долгого томительного ожидания, какое бывает у взрывников перед тем, как повернуть рычажок и замкнуть электрическую цепь на взрыв. Так вот, рычажок этот самый повернут, а взрыва все нет и нет…
Климачов оставил ведро в коридоре, разулся и вошел в комнату. Валя взглянула на него и едва ли не впервые в этом доме радостно улыбнулась. Может быть, не только смешным, но и более близким показался он ей вот такой нескладный, босой, с засученными рукавами и взъерошенными волосами.
— Не хватит ли на сегодня? — спросил Иван.
— Еще немножко осталось.
Мокрые, красные от горячей воды руки Валентины мелькали в мыльной пене. Глядя на жену, Климачов вдруг понял, что невольно сравнивает ее с Леной, и смутился.
— Сходи, пожалуйста, в магазин за стиральным порошком, у меня не хватило, — попросила Валя.
Когда Климачов вышел, Валя выпрямилась, поправила упавшую на щеку прядь волос и задумалась.
«Ну почему так?! Зачем я приехала к нему? Лишняя я здесь. Вот уже и в поселке разговоры пошли, что видели Ивана с этой… с Калинкиной. А что же будет, когда ребенок родится? Стыдно-то как, господи…»
— Пять пачек купил! Хватит? — услышала Валентина за спиной голос мужа и машинально ответила:
— Да, хватит.
Климачов подошел к жене, обнял ее и тихо, словно извиняясь, сказал:
— Тебе ни о чем не хочется спросить меня?
— Считаешь нужным — расскажешь.
— Почему мне нужно, а тебе нет? — Климачов обиженно отстранился от жены.